Генетика также опровергает предположение о том, что мы можем справиться с проблемой ожирения путем манипуляций с флейвором. Как вы уже знаете, каждый из нас несет уникальный набор вариантов генов вкусовых и обонятельных рецепторов, поэтому в мире нет двух людей с совершенно одинаковым восприятием запахов и вкусов. Если бы наше вкусовое восприятие было одной из ключевых причин ожирения, можно было бы ожидать, что люди с определенными вариантами генов, ответственных за восприятие вкуса, были бы более склонны к полноте, чем другие. Например, люди с таким же вариантом рецептора сладкого вкуса, как у меня, очень любили бы сладкое и были бы больше подвержены риску ожирения. То же самое можно сказать о людях с повышенной чувствительностью к горьким вкусам, которые должны были бы предпочитать высококалорийный картофель фри низкокалорийной брокколи.
Один из способов, с помощью которого генетики исследуют такие взаимосвязи, называется полногеномным поиском ассоциаций и часто используется для выявления генетических заболеваний. Исследователи сравнивают геномы людей с каким-либо заболеванием и без него – скажем, с болезнью Альцгеймера или семейной историей рака – и ищут участки генома, которые отличаются у этих двух групп. Именно в этих различающихся участках должны таиться гены, ответственные за развитие той или иной болезни. В случае ожирения исследователи сравнивают геномы людей с избыточным весом и людей с нормальным весом одного возраста. Разумеется, эти исследования обнаруживают отличные участки, в которых должны находиться гены, влияющие на вес. Но ни один из выявленных участков не содержит гены, кодирующие вкусовые и обонятельные рецепторы. Судя по всему, наше индивидуальное восприятие мира вкуса и запаха никак не влияет на предрасположенность к ожирению.
Наконец, есть еще одна причина предполагать, что вкус сам по себе не сильно влияет на то, сколько мы едим. Если бы наше переедание было вызвано восхитительными флейворами еды, то люди, которые лишаются способности воспринимать флейвор – в частности, теряют чувство обоняния, – должны были бы также терять интерес к еде и, как следствие, гораздо меньше есть. Каково это – перестать ощущать вкус еды, я испытал на себе в зале заседаний Центра Монелла благодаря Гэри Бошаму. Теперь же я хочу узнать, что происходит в случае длительной потери вкуса и обоняния. Для этого я отправился в Медицинский центр Пенсильванского университета, точнее в Центр исследований расстройств вкуса и обоняния уже известного нам Ричарда Доти, чтобы встретиться с его пациентами.
