Вскоре приехали врачи. Диагноз был неутешительный.
– Смерть, вероятнее всего, наступила полчаса назад, – констатировал доктор, поискав на запястье пульс и заглянув в Димкины глаза. – Похоже на сердечный приступ, но полицию вызвать надо. Положено.
– Доктор, он не мог так умереть, – залепетала я. – Вы понимаете, он отравился той штукой, – я жестом указала на бутылку. – Все гости ее пили. У нас сегодня была дегустация рыбы фугу. Существует определенный ритуал подачи этой рыбы: сначала дают хлебнуть саке, в которое окунали плавники рыбы, а потом несут саму рыбу, – пустилась я в объяснения.
– Есть еще жертвы? – перебил меня доктор.
– Нет, все живы. А Дима, он, наверное, выпил больше, чем другие. Может, ему желудок промыть или поставить капельницу?
– Поздно пить боржом, коли почки отказали. Алло, полиция? – доктор решил вызвать сам полицию, не дожидаясь, когда же до нас дойдет, что произошло непоправимое. – Тут ваш клиент остывает. Вы уж поторопитесь. Ресторан «Кабуки». Что с ним? Говорят, водкой отравился.
– Тетродотоксином, – клацая от волнения зубами, по слогам произнесла я.
– Патологоанатом разберется, – смерил меня настороженным взглядом доктор.
Больше я до приезда полиции рта не раскрывала: «Мало ли, подумают: если я так хорошо разбираюсь в ядах, то запросто могла сама отравить Димку».
Вместе со мной замолчали все. Томительная тишина воцарилась в Димкином кабинете. Доктор нетерпеливо поглядывал на часы. Он решил дождаться приезда опергруппы. Катя стояла белее мела, находясь на грани обморока. Еще до приезда скорой я хотела ее вывести в коридор, но она наотрез отказалась. Василий Иванович, может, и хотел что-то сказать, но после того, как я его одернула, замолчал и надолго. Странно, но из зала тоже не доносилось ни звука. У меня было два предположения: или банкет уже закончился, или Андрей Михайлович сообщил Емельянову и его гостям, что в ресторане произошел несчастный случай, и с минуты на минуту сюда прибудет опергруппа. Так или иначе, но шила в мешке не утаишь.
Полиция прибыла довольно скоро.
– Ну и кто покойник? – услышала я за спиной мягкий баритон. Голос был беспечный, я бы даже сказала – веселый.
«Для кого-то это трагедия, а для кого-то работа, может даже, любимая», – с грустью подумала я, оборачиваясь.
За моей спиной стоял блондин приблизительно одного с Димой возраста, худенький, высокий, с презрительным выражением лица.
– Капитан Лукин, – представился присутствующим вошедший.
