— Почему нет? Если я не могу откровенно говорить с вами, то с кем вообще я могу говорить? По крайней мере, вы хоть немного пожили настоящей жизнью, не как все эти монстры в крахмальных белых рубашках и корсетах из китового уса, кривящие губы и претендующие на полную респектабельность. Лоуренс Харвелл — мой враг, потому что я ужасно люблю его жену. Что вы на это скажете?
Харриет замолчала. Затем произнесла:
— Мне вас жаль.
— Но почему? — Внезапно он вскочил на ноги и начал расхаживать взад и вперёд по комнате. — Почему вы должны меня жалеть? Считаете, я не могу добиться успеха?
«Караул!» — подумала Харриет. Она вдруг осознала, что вступила прямо в тот смертельный промежуток, который отделяет мнения людей о самих себе и ситуациях от представлений, полученных от других людей. И очевидно, бедный молодой человек был во всём этом по самую шею.
— Это несчастье — влюбиться в замужнюю женщину, — сказала она спокойно. — А Харвеллы известны на весь Лондон тем, что пылко любят друг друга. Поэтому да, Клод, мне жаль вас, и я думаю, что вы не можете добиться успеха.
— Я даже не понимаю, где я и где она, — сказал он, возвращаясь на стул и вновь садясь лицом к Харриет. — Она иногда так мила со мной, так добра и так хочет помочь мне с пьесой. А затем в другой раз она просто отставляет меня в сторону. Я жду по несколько дней, чтобы увидеть её, а затем она отменяет встречу, чтобы отправиться по магазинам или сделать причёску, или же у неё болит голова и она не может выйти. Мы должны были встретиться в парке этим утром, чтобы погулять, — добавил он печально.
— О Боже, — воскликнула Харриет. — Вы ждали на таком холоде с утра? Но уже почти стемнело…
— С десяти часов — сказал он. — Но я же не могу уйти, пока не буду полностью уверен, что она не придёт. Не знаю, что делать, леди…
— Называйте меня Харриет, — быстро сказала Харриет. Она всё ещё испытывала трудности, ведя серьезную беседу, в которой фигурировала как леди Питер Уимзи.
— Харриет, я не могу работать, не могу спать, не выхожу из дома: а вдруг она позвонит… Наверное, я схожу с ума. Если так будет продолжаться, я за себя не отвечаю. Я могу сделать всё, что угодно.
— Вы не должны позволить этому продолжаться. Вы должны упорно трудиться над следующей пьесой. Если эта будет иметь успех, как мы все надеемся, тут же появится спрос на другую, и у вас должно быть что-то наготове.
— Правда? — спросил он, выглядя чуть менее несчастным.
— Уверена. Вы просто обязаны трудиться не только ради себя, Клод. На самом деле вы в долгу перед всеми: у вас есть дар, чтобы написать нечто действительно великолепное. И, как я сама обнаружила, чтобы пережить трудные времена, нет ничего лучшего, чем работа. Думаю, вы должны находиться в тепле, продолжать работу и перестать встречаться с миссис Харвелл.
