— Я так польщена, ваше высочество, — ответил нежный женский голос.
О как! А это вовсе не Розалинда!
Леди Белладонна собственной персоной.
— Вы — самая красивая, — продолжал проникновенно принц Дагобер. — Никогда не встречал никого прекраснее… Только увидев вас, я понял, что такое — настоящая красота.
Увидел он, как же!
Я кипела от злости, понимая, что красавчик решил приударить за обеими сестрами сразу, а те и рады верить каждому слову. Когда же речь пошла о «маленьком подарочке в знак восхищения», то у меня только что пламя из ушей не пыхнуло. Лишь бы эльфы не слишком долго любезничали, потому что у меня уже немилосердно затекли ноги.
— Любовался бы и любовался вами, — продолжал между тем Дагобер.
— А я готова слушать вас, мой принц, хоть целую вечность, — почти пропела леди Белладонна.
— Дозволена ли мне будет маленькая просьба, — теперь Дагобер говорил вкрадчиво, и я закатила глаза.
Если бы кто-то просил меня об одолжении таким голосом, я сразу заподозрила бы подвох. Но красотка Белладонна оказалась доверчивой.
— Для вас — все что угодно, — сказала она нежно и сладко. — Чего вы желаете?
— Разденьтесь для меня? — попросил принц, словно речь шла о шелковой ленте на память о встрече.
Если уж у меня глаза вытаращились от удивления, трудно вообразить, что испытала леди Белладонна.
Повисла долгая пауза, во время которой лишь фонтан весело позванивал струями.
— Что вы такое говорите, принц? — обрела, наконец, голос эльфийка. — Не ослышалась ли я?
«Не ослышалась, — подумала я кисло. — Я услышала то же самое, а меня еще уши ни разу не подводили».
— Понимаю, вы удивлены… — проникновенно начал принц.
«Да не то слово, Дагобер! — ответила я ему мысленно. — Мы тут обалдели просто».
— …но уверяю, что в моей просьбе нет ничего оскорбительного. Я всего лишь хотел убедиться, что именно вы — самое совершенное создание. Вот, взгляните, — послышался шорох, а потом вздох восхищения, который издала леди Белладонна. — Это я купил, когда встретил вас. Пусть будет довеском к моей просьбе, в которой нет ничего, кроме смирения и восхищения красотой.
— Какая прекрасная вещица, — пролепетала Белладонна, и по голосу я поняла, что она улыбается. — Значит, правду говорят, что у вас божественный вкус? Вы цените истинно прекрасное.
«Несомненно, ценит! — ответила я ей, выразительно мотая головой, будто отвечала доверчивой эльфийке вслух. — Он же чуть башку не сворачивал, встречая на улице «истинную красоту» в каждой смазливой мордочке!»
