Одна из старух, Раушан (с которой этот странный азара периодически общается), из любопытства спросила его: зачем ему старые бурдюки на земле?
На что он непонятно ответил:
— Как раз потому и старые, чтоб было не жалко. Вернуть их не смогу.
— Да и ладно, шут с ними, — отмахнулась старуха. — Всё равно их надо было менять и выбрасывать… А на земле зачем разложил? Или тайна какая?
— Да не тайна, просто вы не поймёте. — Без особого пиетета ответил азара, хотя и сохраняя в голосе вежливость, приличествующую при общении со старшими. — Капельное орошение. Но я Алтынай всё покажу и объясню. Ей я хоть знаю, как объяснить, — извиняющимся тоном добавил он.
Впрочем, ел чужак мало, причём от мяса категорически отказывался со словами:
— Спасибо, мяса я недавно переел. Какое-то время не буду.
В работах, где мог, помогал. Ну, насколько может помочь кочевникам человек, не умеющий даже держаться на коне верхом. Справедливости ради, с переноской тяжестей, если таковая случалась, он справлялся отлично. И на том спасибо.
Услышав в ответе имя дочери хана, Раушан сразу утратила интерес к чужаку, поскольку Алтынай славилась непонятной любовью к писаному слову (остальным людям в стойбище совсем не понятному).
Ну и пусть их. Как говорится, два книжных червя нашли друг друга. Вреда никакого, с тяжестями помогает, мяса не ест.
Не самый худший гость, если разобраться. Можно даже сказать, идеальный гость: в стычке с пашто помог. Да ещё как помог…
(В указанном пленным пашто месте, своё стадо таки обнаружили. И теперь два десятка молодых джигитов незаметно караулят то место, дожидаясь обличённых властью людей Наместника. Либо, иншалла, может даже и его самого. Согласно тамги, Наместник бы должен пожаловать сам… Правда, встречать его некому: Хан где-то сгинул)
С тяжестями азара каждый раз помогает, да. Воды за раз приносит столько же, сколько хороший аргамак (да и аргамак-то не всякий).
Сам азара, конечно, местами смешной, но от тяжёлой работы (драить большие казаны) тоже не отказывается.
В случае каких-то столкновений с пашто, чётко сказал: на него рассчитывать можно. А опыт у него, судя по всему есть. И не просто опыт…
С учётом всех плюсов, его с Алтынай небольшая блажь (а именно, вырванная из земли трава и разложенные по земле продырявленные старые бурдюки) — это такая мелочь, что внимания на неё и вовсе можно не обращать. Ну нравится им сидеть там днями и ночами — ну пусть сидят.
Ведь не шумят, не безобразничают.
