— Что?
Искин скрипнул зубами.
— Свет держи, придурок!
— Я держу, Лем, держу.
Искин раздраженно передернул плечами. Нашел ведь, что под руку говорить! Самую глупость. В сущности, конечно, Баль — добрый парень. Даже слишком. Но если о нем, Леммере Искине, поползут слухи…
Придется съезжать.
— Так, теперь замри, — сказал Искин.
— Совсем?
— Не дыши вообще.
Он подставил биопак ближе к свету, разглядывая схему. Экран бликовал.
Значит, две колонии. Третью колонию юниты сейчас пробуют организовать в продолговатом отделе головного мозга.
Ну, да, при переходе со стадии на стадию носитель обездвиживается.
Юниты, конечно, битые. Девчонку, наверное, неудачно привили. Привили бы удачно, никуда бы она из Фольдланда не сбежала.
Или, подумал Искин, она как раз удачно сбежала, и на границе ее превентивно облучили.
Еще вопрос, что из нее попытаются сделать юниты в силу своих крохотных спекшихся мозгов. Да, запускать такое нельзя.
Ему вспомнилось, как Рамбаум говорил про первые, тестировавшиеся в городских школах программы. Бехандлунг. Общая обработка. Прививка лояльности. Муттершафт. Материнство. Женщина-матка. Зольдатен дер Хаймат. Солдаты Родины. Мужчины-воины.
Чем стал Фольдланд сейчас, страшно и представить.
— Свети на правую сторону.
Баль послушно сместил фонарь.
— Я устаю, Лем, — пожаловался он. — Мы можем прерваться?
— Пять минут, потом перерыв, — сказал Искин.
Он прилепил девчонке под грудь выпуклый овал электромагнитной ловушки и, активируя, накрыл его ладонью.
— Теперь свети на лицо. Скажешь, когда она откроет глаза.
Вторую ловушку Искин разместил у правой ключицы. Она моргала красным светодиодом, отвлекая на себя внимание.
— Даю разряд.
— Я сдохну сейчас, — выдавил Баль, начиная опускать руки.
— Держи фонарь! — крикнул ему Искин и присовокупил несколько непечатных слов, которые чудесным образом выровняли световое пятно.
«Моллер» хлопнул впустую. Запахло озоном. Искин надавил на первую ловушку, заставляя ее тонкими канальцами прорасти к сердечной мышце.
Увеличенный участок схемы показывал темные, незавершенные соты юнитов, налипшие на стенки желудочков и окружающие легочную артерию и аорту. Не было сомнения, что часть юнитов проникла в миокард и добралась до клапанов.
Ну, это понятно. Контроль жизненно-важных органов. В целом ведь ничего плохого.
Искин, сосредотачиваясь, выдохнул. От локтя по предплечью в ладонь потек холод, будто мелкий лед по реке. Несколько секунд было терпимо, потом рука онемела, а после появилось ощущение, будто она промерзает насквозь, вглубь, от эпителия к костям.
