— Тяжело, — пожаловался Баль, перехватывая фонарь.
Световой круг сместился девчонке на лицо, проявив жилки на виске и на шее.
— Баль, я работаю. Свет верни.
Фонарь качнулся, и слепящее пятно прыгнуло обратно на худой живот.
— Глаза режет.
— Режет — не смотри.
— А как держать?
— Молча.
«Моллер» пискнул, объявляя о готовности. Искин плеснул девчонке воды на живот, на грудь, на лицо, мокрой рукой подлез к спине, огладил и запустил сканирование. Ребристые бугорки с первым же микроимпульсом нырнули под кожу, ушли, как рыбы на глубину.
Значит, все же не третья, вторая.
Несколько секунд были заполнены посапыванием Баля и щелчками процентного расчета. Искин глотнул воды и сам, наблюдая, как вибрируют смоченные участки.
— Она говорила тебе, откуда она? — спросил он приятеля.
— Фольдланд.
— Мы все тут из Фольдланда, — язвительно сказал Искин. — Фьер из Фольдланда, Мелон из Фольдланда, я, извини, тоже из Фольдланда. В последнее время, видишь ли, из Фольдланда бегут.
— Она больше ничего…
— Но зовут-то хоть как?
— Это… Она сказала, что ее зовут Стеф.
— Стефания, наверное.
Искин протянул руку и убрал прядку волос, сползшую на лицо девчонки со лба. Легкое дыхание мазнуло по пальцам. Вряд ли есть даже восемнадцать.
— Баль, тебе стоит оторвать член, — сказал Искин.
— Лем, мы по обоюдному согласию, — произнес Баль. — На Роварри и Бушелен девчонки и помоложе стоят. Пять марок. Три марки. Кто-то согласится и за одну.
— Я не читаю тебе мораль, я просто высказал мысль вслух.
— А-а…
— Свет держи.
Биопак завершил сканирование и вывел на экран схему.
Искин сразу заметил две колонии — одну у сердца, другую — у правого плечевого сустава. Колонии были небольшие — до тысячи юнитов. Не маскировались. Едва видимые цепочки отходили от них к легким и предплечьям. Нервные узлы не были пока перехвачены целиком, но тонкая кривая игла пунктиром скользила от ключицы к шейным позвонкам.
Впрочем, он думал, что будет хуже.
— Колонии не развитые, — сказал Искин Балю, — так что шансы есть.
— Лем… — произнес Баль.
— Что?
— Я сказал девчонке, что смогу ее вылечить.
Искин, щурясь, поднял голову.
— Повтори.
— Она бы не пошла со мной, если б я не сказал ей, что у меня есть приятель-медик…
— То есть, ты решил попользовать и ее, и меня?
Баль замотал головой, и фонарь запрыгал в его руках.
— Лем, я, честно, хотел, как лучше. Я думал, и ее спасу, и ты… ну, перестанешь казнить себя. С работой всякие вредные мысли уходят. Ну, когда занят…
— Время — лучший лекарь.
