— Что-что? — переспросила мисс Кингслей. — Кого это я зарублю?
Белый Кролик указал в Оракулум, и Алиса тут же увидела иллюстрацию к «Бравному дню».
Конечно же, и эта картинка пребывала в движении.
Только уж лучше бы она оставалась простой картинкой, потому что существо, изображенное там, было донельзя страшным. Выше самого высокого жирафа, с кожистыми рептильими крыльями, в скользкой чешуе, с длинными острыми когтями, толстым панцирем и раздвоенным хвостом.
Понятно, не говоря уже о громадных зубах и глазах, источающих огонь.
На картине Бармаглот яростно щерил зубы на юную девушку с длинными светлыми волосами, облаченную в рыцарские латы. В руках у девицы сверкал длинный меч.
Эти двое из свитка яростно сражались.
Тяжелый меч с лязгом отскакивал от чешуи и когтей, Бармаглот то и дело испускал пронзительные злобные крики.
Траляля пухлым пальцем ткнул в изображение рыцаря:
— Это ты с Вострым мечом.
— Никаким другим мечом Бармаглота не зарубить, — подсказал Труляля. — За ни как.
— Если меч не Вострый, не помрет оно, — подтвердил Траляля.
Алиса как завороженная смотрела на иллюстрацию. Это кто? Нет, не может быть! Она же никогда в жизни не носила лат! И уж тем более не брала в руки меча! Выходить на бой против такого страшилища у нее и в мыслях не было!
Дева-рыцарь на картинке взмахнула мечом, повернувшись лицом к читателям.
Алиса ахнула.
Все-таки это была именно она. Никаких сомнений. И взгляд той, второй Алисы, с картинки, был весьма воинственным.
Алиса в ужасе закрыла лицо ладонями.
— Там, в Оракуле, не я! — безо всякой надежды прошептала она, отказываясь верить в увиденное. Потому что битва на картинке выглядела гораздо невозможнее всех невозможных вещей, в которые папа успевал поверить до завтрака.
— Знаю, — согласилась Мышь-Соня и похлопала пушистой лапкой Белого Кролика, словно говорила: продолжай же!
— Помоги нам решить эту трудную загадку, Абсолем, — с печальным вздохом попросил синюю гусеницу Кролик. — Эта девушка, она та самая Алиса или же не та?
Абсолем внимательно посмотрел с вершины гриба прямо в лицо Алисе и глубоко задумался.
— Не совсем! — заявил он наконец. Из кальяна повалили густые клубы дыма и надолго скрыли гусеницу от любопытных глаз.
На земле под грибом сразу началась суматоха.
— Я же вам говорила! — кричала Мышь-Соня. — Что я вам говорила!
— Ох ты господи! — коротко пропищал Белый Кролик. На мордочке бедняги было написано непоправимое горе. Алиса даже пожалела, что она все-таки не «та».
