— Если оно пукает, значит оно практически человек? — попробовал обрадоваться Филушка. — Человеку ведь ничто человеческое не чуждо.
— Да оно вроде постоянно пукает. — Алексей Николаевич попятился в сторонку. — Да ещё и жрёт свои пропердольки, фу, мерзость!..
Существо действительно лазало огромной ручищей куда-то в карманы своих задних внутренностей, вытаскивало малюсенькие ошмётки тёмного цвета, закидывало их себе в ротовое отверстие, озорно пережёвывало и лихо сплёвывало остатки. Затем оно выплюнуло простодушное звукосочетание «нуёптыбля», добавило к нему соображение, что «базарить не цацки пецкать, а ты совсем рамсы попутал» и лягнуло ногой.
— В случае чего — не стесняйся, а бей его топориком! прямо по балде бей! — посоветовал Филушка. — Ты великий исследователь, но прежде всего ты должен думать о себе, о своих родных и близких. Ты нам нужен живым.
— Я всё-таки хотел бы сберечь этот экземпляр для науки. — сказал Алексей Николаевич. — Топорик применить завсегда успеется.
Существо иронически зарычало и, помахивая кулаком, пальцы которого были мастерски изузорены буковками ЖОРА, залопотало что-то о пацанчиках, которые попутали всю хуйню, и лучше бы им обосновать свои слова, чтоб потом о здоровье не пожалеть. Алексей Николаевич ответил, что его собеседник может по-прежнему жрать своё говно, да только делать это совершенно бесполезно, ибо помочь ему может лишь лоботомия — процедура, после которой зашкварный мусор из головы бывает, что и исчезает. Существо заверило, что дела у него идут ништяк и всё пучком, а вот тем лошарам, кто выступает не по понятиям, придётся отвечать за свои выпендрёжи.
— Алексей Николаевич! — крикнул Филушка. — Пора тебе оттудова валить!..
Но было уже поздно. Существо ловко перепрыгнуло через Алексея Николаевича, и когда тот обернулся, то обнаружил позади себя облезлый кухонный шкаф, из которого существо вытащило громадную электрическую мясорубку. Тут же оно сумело отыскать в волновых изгибах параллельных миров электрическую розетку, подключило к ней мясорубку и схватило Алексея Николаевича за шею.
— Да откажись ты от своего бессознательного, несуразный ты человек! — хрипел Алексей Николаевич, с пониманием неотвратимого вслушиваясь в хруст шейных позвонков. — Поверь, что тебе не уничтожить дотошный русский дух!..
— От осины не бывает апельсинов! — проговорило существо неожиданно вменяемым голосом, распирающимся от счастья. — Попандос ты, вася, попандопало!!
