— Продолжай заниматься своим делом, Алексей Николаевич, теперь у нас всё в порядке. — крикнул Филушка в параллельные миры. — Можешь за нас не тревожиться.
— Да-да. — зашептались люди во дворе. — Пусть Алексей Николаевич нам расскажет, что он видит в параллельных мирах, нам всем страшно интересно.
Конечно, любопытные старушки забрасывали вопросами счастливого Павлика, но тот лишь гордо улыбался и с ласковым трансгендерным рокотанием широко разводил руками.
— Ой, ребята, не стоит вскрывать эту потустороннею тему. — попробовал поворчать слякотного вида пенсионер, когда-то зашедший в наш двор из пытливого любопытства, да так и застрявший в нём навеки. — Вы молодые, шутливые, вам всё легко. Но это здесь не то. Это здесь не Чикатило, и даже не архивы спецслужб — сюда лучше не лезть без особой нужды.
— Да помолчи ты, дедушка. — зашикала публика на пенсионера.
— Серьёзно вам говорю, что любой из вас будет потом жалеть. Лучше закройте эту тему и забудьте всё, что тут видели, и всякому своему пытливому интересу заблаговременно скажите: стоп!! Я же не просто так болтаю, что в башку взбредёт, а говорю, опершись на исторический генезис.
— Заткнись, дед, заткнись! — крикнул Филушка. — Алексей Николаевич, рассказывай нам, что ты видишь? что-нибудь конкретное ты видишь?..
— Да, я очень конкретное вижу прямо перед собой. — ответил Алексей Николаевич. — Даже слишком конкретное.
Перед Алексеем Николаевичем стояло существо — по всей видимости, постоянный завсегдатай или даже обитатель параллельных миров — и, распахнув своё чрезвычайно неудобное ротовое отверстие, пробовало одновременно и говорить и нагловато прихаркивать.
— Оно что, злится на тебя? — испугался Филушка за друга. — Оно сожрать тебя хочет?..
Существо удовлетворённо заржало и процедило несколько слов, среди которых угадывались «чмо петушиное» и «бля буду, ща пиздец настанет».
Алексей Николаевич ответил, что словарный запас существа невелик, но имеет потенциал для налаживания контактов. «Оно агрессивно постольку, поскольку не понимает, как отнестись ко мне. — сказал Алексей Николаевич. — Уверен, что оно само боится меня, но пытается скрыть свою боязнь под отвратительными манерами.» Существо с прожорливым удовольствием пукнуло и прихлопнуло себя по бокам, одновременно отчебучивая телом алкогольно-ритмические вариации и бормоча крайне несуразные вещи про «опа-опаньки, нихуя себе меня вштырило» и «попадос-попадалово, пацанчик, ну ты в натуре олень».
