– Классно? – подхватив одно из них, переспрашиваю я.
– Подай тарелку, пожалуйста, – говорит она.
Я выполняю ее просьбу. А затем отправляю в рот очередную печеньку.
– Я никогда не собиралась лишать тебя общения с обладателями ангельской крови. Я лишь хотела, чтобы ты пожила обычной жизнью как можно дольше и узнала, каково это – быть обычным человеком. Но ты уже достаточно взрослая. У тебя были видения. Ты даже сталкивалась с истинным злом в этом мире. Так что я не вижу ничего плохого в том, что ты начинаешь понимать, каково это – быть обладательницей ангельской крови. Что в свою очередь приводит к тому, чтобы общаться с себе подобными.
Интересно, она сейчас имеет в виду Анджелу или еще и Кристиана? Может, она считает, что мне суждено быть с ним? Что бы сказали феминистки на то, что цель моей жизни – подцепить какого-то парня?
– Будешь молоко? – подходя к холодильнику, спрашивает мама и, дождавшись моего кивка, наливает мне стакан.
– Мама, меня накажут? – наконец, набравшись смелости, спрашиваю я.
– За что? – Она тянется за печеньем. – Ты сделала сегодня что-то такое, о чем я должна знать?
Я отрицательно качаю головой.
– Нет. Из-за моего предназначения. Меня накажут за то, что я его не выполнила? Я попаду в ад или во что-то подобное?
Она начинает кашлять, словно подавилась печеньем, и быстро делает глоток молока.
– Все совершенно не так, – говорит она.
– А как же? Мне дадут второй шанс? Или велят сделать что-то еще?
Мама с минуту обдумывает мои слова. И я практически вижу, как крутятся колесики в ее голове, пока она решает, как много мне рассказать. Конечно же, это бесит меня, но я ничего не могу с этим поделать. Поэтому просто жду.
– У каждого обладателя ангельской крови есть свое предназначение, – говорит она спустя, кажется, целую вечность. – Для некоторых это конкретное событие, которое привязано к конкретному времени. И тогда мы должны оказаться в определенном месте в определенный момент и выполнить задуманное. А для других… – Она переводит взгляд на руки, пока тщательно подбирает слова. – Предназначение затягивается.
– Затягивается? – переспрашиваю я.
– Да, и состоит больше чем из одного события.
Я молча смотрю на нее. Наверное, это самый странный разговор, который когда-либо случался между матерью и дочерью, пока они ели печенье с молоком.
– Насколько больше?
Мама пожимает плечами.
– Даже не знаю. Мы все разные, как и наши предназначения.
– А как было у тебя?
– У меня… – Она изящно прочищает горло. – Все тоже оказалось не так просто, – признается она.
