Первую секунду он стоял в недоумении, а потом широко раскрыл глаза.
– А, те яркие, которые продают в этом году?
Я кивнула:
– Именно.
Он нахмурился:
– Гадкая вещица. – Он погладил Ватсона по голове. – Кто знает, как долго это в нем болталось, пока не застряло в десне. Лучше проверить, не осталось ли что-то еще.
Осталось. Пять кусочков. Три застряли в десне, два – в складках кожи изнутри щеки. Доктор также выписал мне лекарство, которое поможет вывести из организма все фрагменты, которые могли попасть в пищеварительный тракт.
– К завтрашнему дню он должен успокоиться. Если заметите какие-либо изменения, звоните мне. Не думаю, что что-то пойдет не так, это хорошее лекарство, но, если начнется кровотечение или он не будет нормально есть в течение следующих трех-четырех дней, обязательно звоните. Даже если это будет в Рождество. Странно, как он вообще подцепил эту дрянь.
Когда мы приехали домой, Ватсон еще спал на пассажирском сиденье. Припарковав машину, я уставилась на крыльцо дома. До него было примерно метров пять. Когда я только переехала в Эстес, я была настолько городской девчонкой, что разрешала Ватсону свободно гулять во дворе, как раньше в Канзас-Сити. Но потом Лео рассказал, что часто домашние животные попадаются в ловушку к горным львам и другим диким животным, иногда даже когда рядом их хозяева. С тех пор от машины до домика я водила его на поводке. В ветеринарной клинике мы сняли с Ватсона ошейник, и я не могла вынести мысль о том, чтобы снова надеть его. Что, если у Ватсона в горле еще остались кусочки этой ужасной гирлянды? Но я также не хотела рисковать. Не хотела, чтобы он просто шел рядом со мной, особенно ночью.
Я вышла из машины, подошла к пассажирской двери и приоткрыла ее, чтобы Ватсон не выпрыгнул, если вдруг внезапно проснется. Он открыл свои уставшие глаза и моргнул. Заслоняя собой улицу, я открыла дверь полностью и обняла его.
Когда я подняла Ватсона, он раздраженно фыркнул, нерешительно поерзал, а затем расслабился, разрешая мне нести его.
– Маленький мой. Тебе плохо, да?
Мне хотелось убить своих зятьев.
Зайдя в дом, я закрыла дверь ногой, осторожно пронесла Ватсона через комнату и положила возле кресла. Я хотела зажечь свет и посидеть вместе с ним.
Ватсон моргнул, осмотрелся, встал. Потянулся и направился в сторону спальни. Я пошла за ним. Он свернулся калачиком в своей кроватке, которая стояла прямо напротив моей кровати с балдахином. Он удовлетворенно вздохнул.
