В это время также не было объяснения быстрых терапевтических изменений, потому что не было теории краткосрочной терапии. Предполагалось, что если кто-нибудь провел краткосрочную терапию, то он попросту сделал меньше, чем при долгосрочной. Поэтому мое предписание не имело обоснования. Так как я удивлялся своему успеху в этом случае и другим подобным, я решил посоветоваться с Милтоном Эриксоном.
Я учился гипнозу у доктора Эриксона и беседовал с ним о гипнозе как о части научного проекта. Наконец, я сам начал обучать гипнозу местных врачей и психологов. Когда я начал работать как терапевт, я сразу понял, что гипноз в клинической практике— это нечто совсем другое, чем гипноз в исследовании и преподавании. Я знал, как вызывать у людей гипнотические переживания, как погружать их в глубокий транс, как обсуждать с ними их проблемы в виде метафор. Но я и в самом деле не знал, как можно с помощью гипноза кого-нибудь изменить.
В то время единственным человеком, с которым я мог посоветоваться об использовании гипноза в краткосрочной терапии, был Милтон Эриксон. Я знал также, что у него есть ряд приемов краткосрочной терапии, не использующих гипноз. Об этом упоминалось вскользь в разговорах на другие темы. На самом деле, только он один из всех, кого я знал, мог предложить нечто новое в терапевтической технике или теории.
Когда я советовался с доктором Эриксоном, оказалось, что у него были выработанные процедуры изменений с использованием особых испытаний, и что они похожи на ту, которую я придумал для адвоката. Я также нашел объяснения и подходы к другим случаям, вызывавшим у меня недоумение. Например, я лечил женщину от сильных головных болей, побуждая ее вызывать у себя сильные головные боли, чтобы она могла ими управлять. Беседуя с Эриксоном, я понял, что в его терапевтическую технику входят парадоксальные приемы как раз этого типа.
Я хочу предложить описание процедуры испытания для случая бессонницы, изложенное доктором Эриксоном.
«Ко мне обратился 65-летний мужчина, уже в течение пятнадцати лет страдавший легкой бессонницей; его врач выписал ему амитал-натрий. За три месяца до этого его жена умерла, и он остался один с неженатым сыном. Этот человек регулярно принимал 15 капсул, по 3 грана каждая (0,195 г), т. е. доза составляла 45 гран амитал-натрия (2,925 г). Он ложился в постель в восемь часов, крутился и ворочался до полуночи, потом принимал 15 капсул, 45 гран (2,925 г), выпивал пару стаканов воды, ложился и спал приблизительно полтора— два часа. Потом он просыпался и крутился и ворочался, пока не нужно было вставать. Когда его жена умерла, 15 капсул больше не помогали. Он пошел к семейному врачу и попросил выписать ему 18 капсул. Семейный врач встревожился и извинился за то, что по его вине у этого мужчины развилась зависимость от барбитуратов. Он послал его ко мне».
