— О, моя самая глупая мечта, это стать ловцом мечты, — улыбнулся наставник.
Я оценил его шутку смехом
— А в вашей практике? — добавил я, чуть успокоившись.
— Ну… Всякие моменты были. А ты так и собираешься просто стоять?
Блин! Я проверил червяка — обкусанный, но вполне сносный для наживки, и закинул удочку.
— Червяка не меняешь?
Я без энтузиазма посмотрел на банку рядом с ведром. Завтра пригодятся.
— Этот еще нормальный.
Поплавок закачался на легких, еле заметных волнах, будто кто бросил камешек в воду и пошли круги в разные стороны.
— Самая глупая мечта, — напомнил я, — для опыта.
— Для опыта нужно самому через это пройти. Но вот, если для теории…
Он пробежался по закоулкам своей памяти.
— Не скажу, что прям такая глупая, но необычная… Помнится, один парень призывного возраста очень хотел поступить в танковые войска. Его рост был таким маленьким, что еще пара сантиметров, и получил бы освобождение. И этот рост ему очень тяжело обходился. И насмешки одноклассников, и заносчивые девушки, сам понимаешь.
Я кивнул. У одних «коротышек» друзей больше, чем уверенности у пьяного человека, другие же не могут побороть детские комплексы, замыкаются в себе, мечтают стать какими-нибудь суперменами. Это вместо того, чтобы чуть раскрепоститься и не считать себя жертвой. Психологию мы тоже проходим, не только учимся карточки разгадывать. За испытательный срок мне попалась пара таких замкнутых личностей. Бескомпромиссная конфискация!
— А представляя себя в танке, — продолжал наставник, — он не чувствовал себя беззащитным. Он был частью этого танка, а значит, был больше, мощнее, неуязвимее, но самое главное…
Он вопросительно замолчал.
— Выше, — сказал я.
Поплавок дернулся, но тут же успокоился.
— Точняк! Этот танк был чем-то вроде вымышленного друга.
— А что с армией?
— Погранвойска.
— Досадно, — заметил я, — а мечта? Конфисковали?
— Никак нет.
— Почему?
Конфискация мечты такого рода была обычной практикой. Лишняя эйфория, особенно для подростка, была одним из самых нежелательных спутников жизни. Да это даже не мечта, а фантазия!
— Потому что, отними я у него эту мечту, его ночи были бы пусты и никчемны. Бегать по зарослям шиповника, обучать собаку, обходить границу с «калашом» на плече, зная, что ночью была какая-то отдушина, мнимая реальность, его реальность, но… была. А сейчас ее нет. Что удерживало этого паренька, у которого ни друзей, ни девушки, от желания сбежать, предварительно разрядив этот же «калаш» в своих сослуживцев, которые, кстати, относились к нему вполне дружелюбно?
