Наконец наступил рассвет, тусклый и сумрачный, небо по-прежнему было затянуто облаками, и, хотя совсем рассвело, вокруг ничего не было видно, кроме мрачного неба и волн. К полудню начались галлюцинации, воспалённое воображение моё рисовало неясные силуэты судов на горизонте, но как ни всматривался я в даль, ничего кроме воды и неба разглядеть не мог. Как-то мне почудился звук авиационного мотора, но напрасно вслушивался я в пространство, только печальное завывание ветра да плеск волн за бортом доносились до моего слуха. Вероятно, скоро и здравый рассудок вскоре покинет меня. Я понимал, что искать меня никто не будет, что произошло со мной, никому, кроме двоих похитителей, неизвестно. Моё отсутствие на аэродроме не вызовет удивления — погода нелётная, в университете меня тоже никто не ждёт, работа приёмной комиссии, членом которой я был, закончена, до начала занятий ещё далеко, а когда кого-нибудь и насторожит моё отсутствие, и меня примутся разыскивать, то никому и в голову не придёт искать меня среди волн в открытом море, скорее всего, о моей судьбе никто никогда не узнает.
День завершился таким же тусклым бесцветным закатом, снова наступила ночь. Ветер, который не утихал, но и не усиливался, немного раздвинул облака, и в разрыве их показалась луна, матовым светом освещала она небо и волны, иногда она ныряла за тучи, потом снова выглядывала из-за них, освещая своим бледным безжизненным светом тёмные тяжёлые волны, бег её сквозь рваные облака несколько отвлекал меня от мрачных мыслей, но помочь ничем не мог. Я стал следить за её движением и за тусклыми желтыми бликами, которые оставляли на волнах призрачный свет.
Эти неясные лунные блики рождали призраки в моём воспалённом сознании, мне чудились мачты и паруса корабля, что бежит сквозь тусклую мглу по зыбкой лунной дороге, казалось, парусное судно приближается ко мне, очертания мачт и парусов становятся всё яснее, всё реальнее, но я понимал, что это лишь игра угасающего сознания, которое, не желая смирится с неизбежной гибелью, рисует миражи невозможного, но такого желанного спасения.
Мне показалось, что на мачтах парусника горели ходовые огни, это убедило меня в том, что я просто брежу, на парусниках прошлых времён ходовых огней ещё не было, но они не пропадали, а делались всё ярче, всё реальнее, контур корабля чётко вырисовывался на фоне залитого лунным светом пространства, на борту блеснул луч прожектора, скользя по тёмным волнам.
