День клонился к закату, последние лучи солнца, пробиваясь сквозь низкие окна, наполняли комнатку странными сочетаниями света и мрака, и Георгию казалось, будто по комнатке бродят призраки каких-то существ, или людей, живших в ней когда-то, но давно уже покинувших этот мир. И чудилось ему, что и сам он жил на этом свете давно, очень давно, а теперь остался от него лишь бесплотный призрак, и люди ошибочно принимают его за живое существо, в то время как он всего лишь плод их больного воображения, принимающего игру света и тени за проявление жизни.
Георгий лежал в полудрёме, мысль уносила его в те далекие времена, когда он был молод, и жизнь галопом неслась по степи, она казалась прекрасной, полной опасностей и тревог, радости и любви. Постепенно конь его перешёл на шаг, и вот теперь он, спешившись, уныло вел под уздцы старую клячу к своему концу. Так, в мыслях о прискорбности и бессмысленности своего бытия, он уснул. Проснулся он, когда солнце, отражаясь от игривых волн, рождало на потолке причудливые, живые блики, создавая впечатление, будто комната куда-то плыла, покачиваясь на волнах.
Предстоящая встреча со старыми полковыми друзьями не радовала его. Вся прошлая жизнь, представлялась теперь бессмысленной чередой войн и кутежей, и то, что когда-то воспринималось как доблесть и слава, оказалось жестокостью, кровью и смертью. И радость побед, и горечь поражений — все было полито кровью и вином, и жизненный путь был отмечен множеством могил с покосившимися крестами. Георгий уже пожалел, что согласился на эту встречу, желание, как проявление жизни, внезапно вспыхнувшее в нём, угасло, и полное безразличие к происходящему вновь охватило его. Когда раздался стук копыт, и карета Бельского, подняв клубы пыли, остановилась во дворе, он встал, умылся и вышел из хаты.
— Жорж! Как жаль, что тебя не было вчера! — воскликнул Александр, ринувшись навстречу Георгию. — Тебя все вспоминали, был чудный вечер, думаю, ты многое потерял, что не приехал!
— И много выпили вчера? — с иронией в голосе спросил Георгий.
— Ой! — воскликнул Бельский. — И вспомнить невозможно. Разве ведет кто счёт бокалам, когда встречаются старые полковые друзья? Просто голова раскалывается!
— Ну, стало быть, и жалеть не о чем, я прекрасно отдохнул, а попойка сразу же после дороги была бы мне в тягость.
Георгий уселся в карету рядом со своим старым другом, и Александр, подняв руку, крикнул кучеру: «Трогай!». Лошади уныло потянули карету на подъем, и она жалобно заскрипела на рытвинах и ухабах разбитой дороги. Через несколько минут пути показалось имение полковника, сам хозяин, завидев приближающуюся карету, вышел навстречу.
