Пока Селеста рассказывала она так и не притронулась к принесённому кофе. Но как только рассказ закончился она схватила чашку и сделала из неё большой глоток.
— А как звали твою тётю? — спросила Иллири отпивая из своей чашки.
— Лусия Рауллита Рамиральдо Агилерас, — ответила Селеста тихо. — Она из младшей ветви Агилерасов, точнее её мать из этой ветви. Она сбежала с её отцом без согласия родителей, так что титул у её матери был чисто номинальный.
— И почему же тогда высокая леди так уважала твою тётю?
— Тётя несколько лет была охранницей у королевы Бразилии. Так я поняла. Сама тётя не очень любила об этом говорить.
— Понятно. А кто твои родители ты не знаешь?
— Нет, — тихо ответила Селеста. — Не думаю, что они были очень знатны, иначе мы бы не жили в такой глуши.
Иллири внутренне усмехнулась, но вслух сказала:
— Давай встретимся завтра после занятий. Отправимся в поместье. Сделаем Сергею сюрприз, — добавила она подмигнув.
— Хорошо, — кивнув согласилась Селеста.
— Тогда до завтра, дорогая, — сказала Иллири, в одно движение оплатила заказ и, встав, вышла из кафе.
А Селеста осталась наедине с горкой пирожных.
Иллири шла по тротуару как простолюдинка и сосредоточенно думала. Что-то во всём этом рассказе Селесты было явно пропущено, но вот давить на девушку выпытывая у неё всю подноготную она не стала, она хотела оставить о себе самое хорошее впечатление, а не предстать перед будущей сестрой этаким жандармом — следователем по особо важным делам, выжимающим из подследственных всё до капельки. Нет, это была бы совершенно провальная линия поведения. Она и так прошла по краю, Селеста явно закрылась от неё и стала общаться с ней чисто формально. Это помогло ей в самом начале, не пришлось уговаривать девушку зайти в кафе, но потом это же чуть не превратило их разговор в раздачу указаний начальством. Слава Фрейе, Селеста явно неравнодушна к Сергею и его упоминание раскололо её настороженность, а уж от идеи его учить Селеста явно оттаяла.
Так что же мы имеем? Девушке явно не сказали, что она принадлежит к королевскому роду. С одной стороны это хорошо, самомнения и гонора высокородной у неё вообще нет, а с другой — её придётся воспитывать так же, как она воспитывает Милу. Иллири вздохнула и призналась себе, что ей это нравится. Ей понравилась Селеста так же, как ей понравилась Мила, ей нравились люди без придворных заморочек, и она ни за что не устроит у них такие же придворные порядки, как были у её прабабки. Нет, ни за что.
