– А за вами случайно не заедёт этот котяра… Я хотел сказать, ваш друг, который мяукает с марсельским акцентом?
Луноброд так и прыснул со смеху:
– Нет, я иду один. Впрочем, ты не должен бояться Додо, мой дорогой Мышелло. На днях он просто пошутил – он и не собирался тебя есть.
Люк Мышелло недоверчиво моргнул, а Луноброд толкнул мордой створку окна, вышмыгнул на карниз и умчался прочь по крышам Парижа.
Друзья уже ждали его на тайном чердаке. Мяуки прифрантились, как могли: Жозефина красовалась в элегантном ошейнике с блестящими стразами, а Помпончик аккуратно зачесал свой непослушный чубчик. Даже Додо выглядел не таким потрёпанным, как обычно. Казалось, бродяга совершил набег на парфюмерный магазин – он облился духами от усов до хвоста и благоухал, как цветущий ландыш. В другой раз Луноброд, может, и посмеялся бы над ним, но… только не в этот вечер.
– Ну что, покажешь нам дорогу, Додо? – спросил он.
Марсельезыч расплылся в улыбке и помчался вперёд, а за ним устремились и его друзья.
Сначала коты сели на трамвай, потом прицепились к такси и проехали ещё немного. Наконец они прибыли в квартал Монпарнас, где находилась парижская тюрьма «Санте́». Но на этот раз коты явились сюда не в поисках кормёжки. Нет, теперь у них было дело поважнее!
Додо, Помпончик, Мистер Луноброд и Жозефина притаились у огромных тюремных ворот и стали ждать. Смеркалось…
Друг за другом вспыхивали окна домов – они сверкали в темноте, словно мириады ярких звёздочек.
– Долго нам ещё ждать?! – мяукнул Помпончик, который уже начал терять терпение.
– Ещё чуть-чуть… – улыбнувшись, ответил Луноброд. – Ты увидишь, что…
В этот момент в тишине раздался скрежет какой-то железяки – словно кто-то поворачивал огромный ключ в старом ржавом замке.
Потом тюремные ворота со скрипом приоткрылись, образуя небольшой проём, который едва позволял выйти наружу.
Коты затаили дыхание – из ворот медленным шагом вышли две фигурки.
Впереди шествовал инспектор Рампье с мощным носом и крысиными усиками. За ним, опасливо озираясь, следовала сутулая фигурка господина Усача.
– Ну, вот мы и вышли, – пробурчал Рампье. – Что ж, господин Усач, позвольте снова принести вам извинения от себя лично и от имени полиции. Я-то всегда знал, что вы невиновны, поверьте мне. Это было чудовищное недоразумение… К счастью, теперь вы на свободе! Надеюсь, вы не намерены, скажем, жаловаться моему руководству на такую безобидную судебную ошибку… В конце концов, всё хорошо, что хорошо кончается, не правда ли?
