Две сестры | страница 46
7
Агата и Фредерик решили по возможности избегать разговоров о состоянии Матильды. И всеми силами старались беседовать только на такие темы, где не всплывало бы имя Этьена. Еще немного, и они начали бы обсуждать приближавшийся чемпионат по фигурному катанию.
За обедом Фредерик завел речь о последних достижениях в области искусственного интеллекта. Однако жена прервала его:
– Погоди, за тобой не угонишься. Я почти ничего не понимаю.
– Да неужели? Но ведь я стараюсь объяснять доходчиво.
– А ты что-нибудь понимаешь, Матильда? – спросила Агата.
– Не так чтобы очень…
– Ну вот, никто здесь мной не интересуется!
Сестры обменялись улыбками, которые вот-вот грозили перейти в смех, однако им обеим удалось сдержаться.
И все же Матильде понравилось, как Фредерик говорит о своей работе. Она любила людей, увлеченных своим делом, да и сама была такой. И впервые внимательно присмотрелась к своему зятю. Прежде она не питала к нему интереса, просто считала симпатичным парнем, может, слегка не от мира сего, но вполне надежным и доброжелательным. Вот он-то уж точно не смог бы поддаться чарам бывшей любовницы, вернувшейся из Австралии. И теперь, приглядевшись к Фредерику, она сочла его вполне даже привлекательным. Его лицо напоминало песню, слова которой вплывают в памяти сразу, без всяких усилий. А кроме того, он был любящим отцом и обладал достаточно твердым характером, чтобы обеспечить своей семье благополучное будущее.
Фредерик предложил Матильде кофе.
– Что ты сказал? – спросила она, не сразу очнувшись от занимавших ее мыслей.
– Ты кофе хочешь?
– Нет, спасибо, я выпью где-нибудь в городе.
– А ты разве собираешься выйти? – удивилась Агата, и в ее голосе проскользнула легкая тревога.
– Да, хочу подышать воздухом. Может, мне от этого станет легче.
– Хочешь, я пойду с тобой?
– Нет-нет, сидите спокойно, я не хочу надоедать вам с утра до ночи.
– Да ты нам вовсе не надоедаешь, – возразил Фредерик.
– Спасибо, приятно слышать, – прошептала она.
8
Матильда не знала, куда направиться, и решила идти куда глаза глядят. А это оказалось сложно. Этьен отравил своим присутствием весь Париж. И повсюду, где бы она ни проходила, перед ней вставали воспоминания об их совместной жизни. За пять лет они подчинили весь Париж своему счастью. Этому убитому счастью. Что же теперь делать? В конечном счете Матильда подумала: а не купить ли ей план города? Вернувшись в свою комнату, она развернула его и зачернила маркером все кварталы, где, как ей помнилось, она гуляла вместе с Этьеном. В результате на плане почти ничего не осталось: Париж свелся к нескольким жалким островкам, тесным, как тюремная камера.
