. Ему казалось, что каждый следующий день сулит им с Ирис новые, невиданные радости. Его восторгало буквально все: обед в ресторане, наедине с Ирис, казался ему чудом из чудес; плохой фильм вызывал восторг, даже дожди и те теперь обходили его стороной.
В конце концов Этьен все же написал Матильде: «Прости, что не отвечал. Мне казалось, что так будет лучше. Надеюсь, ты в порядке. Я часто думаю о тебе. Пишу еще и по другому поводу: как ты считаешь, я могу зайти повидаться с тобой? Хотелось бы поговорить. Этьен».
Матильда без конца читала и перечитывала это сообщение. Анализировала каждое слово. Теплую фразу «Я часто думаю о тебе» беспощадно перечеркивала скупая холодная подпись «Этьен», перед ней не было ничего – ни обычного «Целую», ни другого знака симпатии. Своей сдержанностью это письмо напоминало толкования священных религиозных текстов: Этьен так же тщательно взвесил каждое написанное слово перед тем, как послать письмо; он хотел выразить свои чувства, но так, чтобы не пробудить у Матильды надежды на его возвращение. Это было не письмо, а приговор. Тем не менее сам факт получения этих нескольких слов так воодушевил Матильду, что она начала разрабатывать сценарий их возможного примирения. Он хочет ее видеть, говорить с ней! О, разумеется, она предусматривала и другой вариант. Вполне возможно, он хочет объявить ей, что Ирис ждет ребенка, а почему бы и нет; но в глубине души она все же надеялась, что Этьен вернется. Она была в этом убеждена. Слишком сильно они любили друг друга. Как же можно вдруг перестать любить?! Нелюбовь – это выдумки разочарованных. А тут все было понятно: та вернулась и вскружила голову Этьену, но теперь он опомнился, уразумел наконец, что с этой вертихвосткой нельзя иметь дело, строить прочные отношения, – ведь однажды она уже сбежала от него, так почему бы ей не сбежать еще раз?! Упоение этим новым чувством неизбежно померкнет – рано или поздно, конечно, но обязательно померкнет, – и от первых восторгов останется лишь бледная тень.
Разве можно сравнить это с их любовью, которую ни разу ничто не омрачило? Как часто они с Этьеном смеялись над парами, которые то и дело ссорились; эти глупцы не понимали, что любовь невозможна без взаимного уважения, что нужно каждый день любить, как в первый. И когда один из них раздражался, другой спрашивал: «Разве ты мог бы так разговаривать со мной в начале нашего романа?» И вот шел год за годом, а это постоянное стремление быть нежным и внимательным к другому не ослабевало. Да, Этьен ее бросил, но бросил по особой причине, которая не имела ничего общего с теми банальными поводами, которые разлучали других, уставших от совместной жизни, надоевших друг другу. А Матильда была абсолютно уверена, что у них с Этьеном ни того ни другого не было и не будет. И сейчас, вооруженная этой уверенностью, частично вполне справедливой, она убеждала себя, что их любовь просто обречена на возрождение.
