Конечно, лучше бы попасть в свой полк. Ветераны войны знают, как тяжко расставаться со своей частью, с боевыми товарищами. Это, пожалуй, то же, что покидать давно обжитое место, семью. А ведь с дружной семьей однополчан мне пришлось с боями и без боев отходить почти от самой границы до Волги.
Куда же теперь пошлет меня судьба?.. К вечеру я предстал перед начальником штаба бронетанкового управления Сталинградского фронта. К счастью, мне не дали здесь долго засиживаться. Молодой капитан, вручая мне пакет, сказал, что я направляюсь в распоряжение полковника Аксенчикова.
— А где его найти? — спросил я, несколько озадаченный моим скоропалительным оформлением.
— Спуститесь вниз, к речке Ахтубе, там ждет вездеход, — последовал короткий ответ.
Нас, считая водителя, ехало пятеро. Позади меня, рядом с женщиной-военврачом, сидел худой угрюмый майор с эмблемами артиллериста в петлицах шинели. Свою соседку он называл Анной Федоровной. В углу кузова поместился автоматчик.
Полковника Аксенчикова мне удалось разыскать быстро. Когда я подошел, он беседовал с каким-то военным около поваленного дерева на отлогом берегу Волги. Я еще не знал, куда забросила меня судьба, хотя догадывался, что нахожусь в расположении части, где есть танки, а значит, возможно, есть и знакомые сослуживцы.
Спросив разрешения обратиться, я доложил полковнику о своем прибытии.
— О вас мне «сверху» уже сообщили, — сказал он сухо, словно я так некстати подошел. — Пакет при вас?
— Да.
— Последнее время служили в 13-м танковом корпусе в должности командира батальона?
— Так точно!
— Знаете, куда вас направили и на какую должность?
— Нет, не знаю.
— Это мне нравится, — сказал он не то с осуждением, не то с похвалой. — Вас назначили инженером по ремонту подвижной боевой техники семнадцатой мехбригады. А пока мой заместитель по технической части находится в госпитале, его обязанности будете выполнять вы. Ясно?
— Вполне.
— Предупреждаю, — продолжал холодно Аксенчиков. — Предупреждаю, если во время переправы через Волгу утонет хоть один танк или броневик, вы поплатитесь не только своим званием. — Кто был командиром корпуса? — вдруг неожиданно спросил он.
— Генерал Шуров, после его гибели комкором стал полковник Танасчишин.
— Тебе, можно сказать, повезло, — перешел комбриг неожиданно на «ты», чем сразу показался мне не таким уж черствым. — Тебе снова придется воевать в корпусе Танасчишина. У начальника штаба Воронина был?
— Еще нет.
