.
Вариант этой картины, а именно развитие идеи последнего абзаца, представлен в рассказе-этюде Уэллса «Новейший ускоритель». Суть рассказа состоит в том, что два наблюдателя, выпив новейшего патентованного ускорителя, изобретенного профессором таким-то, изменили течение собственного времени, растянув его до чрезвычайности. Один из них роняет стакан. Ему кажется, что падающий стакан чуть движется. Он подводит под него руку и ловит его тихонько в воздухе. На улице им кажется, что скачущая лошадь движется медленнее, чем сонная муха, колеса экипажа чуть вертятся и т. д. Ускоритель перестал действовать и наблюдатели возвращаются к прежнему обычному времени. Но рассказчик прибавляет под конец: «Я написал этот рассказ под действием другого приема ускорителя, растянув свободные пять минут в пол-дня».
Уэллс таким образом считает возможным для одного и того же сознания переходить от одного ощущения времени к другому.
Мы встретимся в дальнейшем изложении с такими различиями ощущения времени, свойственного разным существам реального и фантастического мира. Однако, в отличие от Уэллса, мы увидим, что совмещение двух различных ощущений времени в одном и том же сознании совершенно невозможно. Мало того, мы увидим, что вообще совмещение различных мироощущений может быть только вневременно, независимо от времени.
Это положение с большою наглядностью выявлено в следующем примере.
№ 3. «Представьте себе наблюдателя, который оторвался от собственной системы (планеты) и совершает путешествие в пространстве. Если бы он путешествовал безостановочно в течение 15 лет со скоростью 60 верст в час (скорость железнодорожного поезда), оказалось бы, что его часы отстали от земных часов всего на одну полуторамиллионную долю секунды, т.-е. на промежуток времени, который мы не в состоянии подметить. Но если бы тот же наблюдатель — пусть ему до путешествия будет 20 лет — двигался бы со скоростью равной 14/15 света, т.-е. со скоростью 280,000 километров в секунду, и притом безостановочно в течение 40 лет, то часы его отстали бы ровно на 27 лет. Ему стало бы таким образом 33 года, между тем как его оставшиеся в живых сверстники имели бы за собою 60 лет. Значит, наблюдатель, если имел бы на земле сына, мог бы, через 40 лет путешествия, оказаться моложе этого сына».
Дело, однако, в том, что сопоставить наблюдателя с сыном и в конце путешествия можно только мысленно. Ибо чрез 40 лет путешествия между ними будет лежать все это пройденное наблюдателем пространство.
