Когда же я спросил ее, по какому адресу могу найти мою нареченную, старая леди пробормотала нечто невнятное и… мол, Герми может быть в нескольких разных местах, и она не уверена, в каком порядке та навещает своих друзей. Смею сообщить вам, мистер Блант, что леди Сьюзен и я никогда толком не ладили. Видите ли, она из числа толстух с двойным подбородком. Я же терпеть не могу пышнотелых дам… никогда не мог… толстые женщины и толстые собаки – это мерзость Господня, и, к несчастью, они нередко встречаются вместе! Знаю, это моя идиосинкразия, но что поделать… не выношу я их, и всё!
– Нынешняя мода согласна с вами, мистер Ставанссон, – сухо заметил Томми. – И у каждого есть свои антипатии к домашним животным… к примеру, покойный лорд Робертс[15] терпеть не мог кошек.
– Видите ли, я не утверждаю, что леди Сьюзен напрочь лишена обаяния. Возможно, оно у нее присутствует, но лично мне она никогда не нравилась. В глубине души я догадывался, что она не одобряет нашу помолвку. Более того, готов спорить на что угодно, что, будь у нее такая возможность, она наверняка стала бы настраивать против меня Гермиону… Я рассказываю вам все как есть. Если вам угодно, можете считать это предубеждением. Прежде чем продолжить рассказ, признаюсь: я – упрямое животное, которое любит добиваться своего. Я ушел с Понт-стрит только после того, как выведал у нее имена и адреса людей, у которых предположительно могла гостить Гермиона. После чего сел в почтовый поезд и поехал на север.
– Вы, как я вижу, человек действия, мистер Ставанссон, – улыбнулся Томми.
– То, что мне сказали, произвело на меня эффект разорвавшейся бомбы, мистер Блант. Никто из этих людей не знал, где Гермиона. Из трех домов ее приезда ожидали только в одном. Леди Сьюзен, по всей видимости, ошиблась в отношении этих двух адресов… Герми отменила свой визит туда, отправив в последний момент телеграмму.
Я, конечно же, тотчас вернулся в Лондон и отправился прямиком к леди Сьюзен. Следует воздать ей должное: она, похоже, была расстроена. Призналась, что понятия не имеет, где находится ее племянница. Тем не менее она воспротивилась моему предложению обратиться в полицию. Мол, Герми – не юная глупая девчонка, а взрослая женщина, и всегда любила самостоятельно строить планы. Вот и сейчас она, возможно, что-то задумала.
Я подумал, что Герми, вполне вероятно, не захотела сообщать тетушке о своих передвижениях. И все-таки я встревожился. Меня не отпускало странное ощущение. Такое обычно бывает, когда что-то не в порядке. Я как раз собрался уходить, когда леди Сьюзен принесли телеграмму. Прочитав, она облегченно вздохнула и протянула ее мне. В телеграмме сообщалось следующее: «Изменила планы еду неделю монтекарло герми».
