– Видеть все едва ли возможно.
– Вы когда-нибудь хотели увидеть, что… как бы это выразиться?.. что происходит за кулисами видимых событий?
– Порой у меня появляются идеи на этот счет, – уклончиво ответил он.
– Я слышала, что порой у вас появляются идеи. Надеюсь, не банальные?
– Бывало, мне давали почувствовать, что в своей семье я паршивая овца.
Сэр Най рассмеялся. Старая Шарлотта рассмеялась тоже.
– Вы не возражаете против того, чтобы иногда признаваться в чем-то, правда?
– К чему притворяться? Люди всегда знают то, что вы от них скрываете.
Она внимательно посмотрела на него:
– Что вам нужно от жизни, молодой человек?
Стаффорд пожал плечами. Опять ему приходилось принимать мгновенное решение.
– Ничего.
– Прекратите. Неужели вы думаете, я вам поверю?
– Можете поверить. Я вовсе не амбициозен. Раве я похож на амбициозного человека?
– Должна признать, нет.
– Мне нужно не так много: жить весело и комфортно, есть, пить – умеренно, общаться с друзьями, с которыми не скучно.
Старуха подалась вперед, несколько раз моргнула и заговорила совершенно другим голосом – с легким присвистом:
– Вы умеете ненавидеть?
– Ненавидеть – это пустая трата времени.
– Понимаю, понимаю. На вашем лице нет ни малейших признаков неудовлетворенности, а это означает, что вы говорите правду. Тем не менее я думаю, вы готовы пройти определенный путь, который приведет вас в определенное место. Вы пойдете по этому пути с улыбкой, как будто вам все это безразлично, но если в конце его встретите подходящих советчиков, подходящих помощников, то достигнете того, чего желаете. Если, конечно, вы обладаете способностью желать.
– Разве кто-то не обладает такой способностью? – спросил сэр Най и слегка покачал головой. – Вы слишком много видите. Слишком, слишком много.
В этот момент лакей в ливрее распахнул двери в дальнем конце комнаты.
– Кушать подано.
Все формальности процедуры были строго соблюдены. Она проходила с поистине королевской торжественностью. За высокими дверями взору Стаффорда открылась ярко освещенная столовая с раскрашенным потолком и тремя огромными люстрами. К графине с обеих сторон приблизились две пожилые женщины, одетые в вечерние платья; седые волосы тщательно уложены в высокие прически, на груди у каждой приколота бриллиантовая брошь. Несмотря на все эти изыски, у сэра Ная они вызвали ассоциацию с тюремными надзирательницами. Скорее всего, подумал он, они были не телохранительницами, а высококлассными медсестрами, отвечавшими за здоровье, туалет и другие интимные подробности жизни графини. Почтительно поклонившись, они взяли свою хозяйку под руки и с легкостью, достигнутой многолетним упражнением, помогли ей подняться на ноги. Предпринятое ею усилие было, по всей видимости, пределом ее физических возможностей.
