Войдя в квартиру, Стаффорд поднял с пола корреспонденцию, лежавшую перед входной дверью. Ее было немного: пара счетов и номер журнала «Лайфбоут». Он бросил счета на стол и взял журнал. Время от времени в этом издании публиковались его статьи. Перелистывая страницы, сэр Най лишь рассеянно скользил по ним взглядом, поскольку его голова все еще была занята тревожными мыслями. Внезапно пальцы наткнулись на что-то, вставленное между двух страниц и приклеенное скотчем. Это был его паспорт. Он оторвал его от журнальной страницы и внимательно изучил. Последним штампом в нем был штамп аэропорта Хитроу, датировавшийся вчерашним днем. Она воспользовалась паспортом, благополучно добралась до Лондона и вернула его ему столь необычным образом. Интересно, где она сейчас? Увидит ли он ее когда-нибудь еще? Кто она? Куда уехала и зачем?
Это напоминало ожидание начала второго акта пьесы. В самом деле, у Стаффорда было ощущение, будто первый акт только что закончился. Что же он видел? Вероятно, прелюдию. Девушку, которой взбрело в голову переодеться, чтобы выдать себя за мужчину; которая прошла паспортный контроль в Хитроу, не вызвав ни у кого подозрений, и растворилась в Лондоне. Нет, наверное, больше ему не суждено увидеть ее. Эта мысль вызвала у него раздражение. Но почему ему хотелось увидеть ее еще? Она не была особенно привлекательной, да и вообще ничего собою не представляла. Хотя нет, это было не совсем так. Что-то – или кого-то – она собою все-таки представляла, иначе не смогла бы добиться от него – без долгих уговоров, без откровенной сексуальной стимуляции – того, что ей было нужно. Она обратилась к нему с просьбой потому, что, по ее словам, зная людей, увидела в нем человека, готового взять на себя риск, чтобы помочь ближнему. И он взял на себя риск, подумал сэр Най. Она могла подсыпать что-нибудь ему в бокал с пивом, а потом сотрудники аэропорта нашли бы его мертвое тело, сидящее в кресле в укромном уголке зала вылетов. И если она разбиралась в медикаментозных средствах – а она должна была разбираться, – то его смерть выглядела бы как результат сердечного приступа, произошедшего вследствие перепада высот, или давления, или чего-либо еще в этом роде. Но зачем думать об этом? Маловероятно, что он когда-нибудь вновь увидит ее, и это вызывало у него раздражение.
Да, Стаффорд был раздражен, а ему не хотелось испытывать это чувство. В течение нескольких минут он обдумывал создавшееся положение, после чего написал объявление, которое должно было быть напечатано в газете в трех номерах подряд:
