.
– Такое пианино в наши дни нечасто встретишь.
– Оно побывало в нескольких переделках, – продолжила Таппенс. – Попало под бомбежку в Лондоне. Бомба угодила в наш дом. К счастью, нас не было дома, а у него пострадал в основном внешний корпус.
– Да, но корпус пока еще крепок. С ним ничего не надо делать.
Приятная беседа продолжилась. Молодой человек сыграл несколько начальных звуков прелюдии Шопена, а потом перешел на обработку «Голубого Дуная»[36]. Наконец он объявил, что закончил свою работу.
– Я бы не оставлял пианино надолго, – сказал настройщик. – Мне хотелось бы прийти и посмотреть его еще раз, прежде чем пройдет слишком много времени. После того как оно – не знаю, как это сказать – немного осядет. Знаете, иногда после этого проявляются некоторые мелочи, которые с первого раза и не заметишь.
Они обменялись восторженными замечаниями о музыке вообще и о фортепьянной в частности – и вежливо попрощались, как два человека, чьи взгляды на ту радость, которую музыка привносит в повседневную жизнь, во многом совпадают.
– С этим домом приходится повозиться, – заметил молодой человек, оглядываясь вокруг.
– Мне кажется, что до нас здесь какое-то время никто не жил.
– Да. Этот дом сменил много хозяев.
– И хранит множество историй, – сказала Таппенс. – Я имею в виду о своих прошлых хозяевах и о тех странных вещах, которые здесь происходили.
– Вы, наверное, говорите о том, что происходило здесь давным-давно… Даже не знаю, во время последней войны или предыдущей.
– Там было что-то, связанное с морскими секретами, – сказала Таппенс с надеждой в голосе.
– Вполне возможно. Мне рассказывали, что в то время об этом много говорили, но сам я об этом ничего не знаю.
– Это было задолго до вашего рождения, – заметила Таппенс, с завистью глядя на его свежее лицо.
Когда он ушел, она села за инструмент.
– Сыграю-ка я «Дождь на крыше»[37], – сказала себе Таппенс, которая вспомнила мелодию из-за того, что настройщик сыграл другую прелюдию Шопена. Однако потом пальцы сами собой перешли на аккомпанемент к песенке, которую женщина стала тихонько напевать себе под нос:
Где мой любимый блуждает,
Куда он ушел от меня?
В лесах его ищут все птицы,
Когда ж он вернется ко мне…
– Играю я явно не в той тональности, – заметила Таппенс, – но, в любом случае, пианино в полном порядке. Как здорово, что можно опять посидеть за инструментом…
«Где мой любимый блуждает… – задумчиво подумала она. – Любимый… Это, наверное, какое-то предзнаменование свыше. Может быть, мне стоит еще раз заняться
