– Счастье, что ваш муженек не порезался. Мог бы распороть себе всю физиономию.
– Да, действительно.
– Здесь на полу валяются еще осколки, хозяйка.
– Я знаю, – ответила Таппенс. – У нас просто не было времени…
– Со стеклом лучше не рисковать. Вы же знаете, что это такое. Крошечный кусочек может причинить вам массу хлопот. Даже убить вас, ежели попадет вам в кровь. Помню мисс Лавинию Шотакомб. Так вы не поверите…
Мисс Шотакомб Таппенс совсем не интересовала. Она слышала, как о ней говорили как о еще одной известной личности в округе. Ей было где-то между семьюдесятью и восьмьюдесятью, и она была глуха и слепа.
– Мне кажется, – Таппенс постаралась вклиниться в разговор до того, как начнутся воспоминания о Лавинии Шотакомб, – что вы должны многое помнить о людях, которые здесь жили, и о тех необычных вещах, случавшихся с ними в прошлом.
– Ну, знаете, я уже не так молод. Мне уже больше восьмидесяти пяти. Ближе к девяноста. Правда, памятью меня бог не обидел. Есть такие вещи, знаете ли, которые не забудешь. Никогда. Сколько бы времени ни прошло, но достаточно какой-нибудь мелочи, вы меня понимаете, чтобы все вспомнить. Вы не поверите тому, что я мог бы порассказать…
– Просто потрясающе, – продолжила Таппенс, – когда начинаешь думать о том, что вы знаете об этих удивительных людях.
– Да уж. В людях нелегко разобраться. Иногда они совсем не такие, какими кажутся, и делают такие вещи, в которые трудно поверить.
– Иногда они оказываются шпионами, – гнула свое Таппенс, – или преступниками.
Она с надеждой взглянула на своего собеседника. Старина Исаак наклонился и поднял осколок стекла.
– Вот еще, – произнес он. – Как вам понравится, если такая штука вопьется вам в пятку?
Таппенс стала уже сомневаться, что починка стеклянной крыши сможет вызвать у старины Исаака поток воспоминаний о прошлом. Тогда она обратила его внимание на маленькую теплицу, притулившуюся рядом со стеной столовой, и попыталась переключить внимание мастера с осколков на целое стекло: лучше будет отремонтировать ее или же совсем разобрать? Исаак с удовольствием занялся этой новой проблемой. Они спустились вниз, вышли из дома и пошли вокруг него, пока не уперлись в означенную конструкцию.
– Так вы вот это имеете в виду?
Таппенс подтвердила, что именно это.
– Кэй-Кэй, – сказал Исаак.
Таппенс посмотрела на него. Эти две буквы алфавита, КК, ничего для нее не значили.
– Что вы сказали?
– Кэй-Кэй. Именно так это называли во времена старушки Лотти Джонс.
