…Казус с двумя письмами, переданными нашему режиссеру для доставки в Москву — полностью на моей совести. В Москву он не поехал: наверно, дописывал портрет своей музы. Казалось, я мог извлечь урок и запомнить, что нет ничего надежнее «государевой» почты. Ан — нет! Я забрал у него через неделю эти письма и, добавив пару новых, — передал их еще более «надежному» гонцу — Митяю. Он летит домой по срочным семейным делам и ему не составило бы труда опустить их в любой почтовый ящик в столице.
…Учебный процесс и охота за книгами чередовались по заведенному распорядку, но без заметных успехов.
На следующий день меня отловил Г. Шестов и буквально потребовал, будто я у него в штате, заметку об Учебном комбинате, как официально называлась наша кузница кадров. Я вяло согласился, дабы оправдать свой прорыв в его многотиражку. Очень кстати подвернулись политзанятия, где я и составил план заметки.
В перерыве встретился с Толей в книжной лавке. Бегать из больницы в самоволку ему не впервой. Увы, выстрел наш был холостым, если не считать его громогласного признания возле прилавка о сокровенном желании приобрести последнюю книгу А. Вознесенского «Выпусти птицу».
Действительно, чего не отнимешь у Толи, — это умение копировать манеру и голос любимого поэта. И если бы он здесь же в магазине разошелся до экстатического состояния и продекламировал что-нибудь вроде: «Я — Гойя!» — наша вредная старушка, впадая в кому, достала бы «Птицу» из-под прилавка, как А. Акопян — цельную бумагу из скомканных обрывков.
«Мне бы его желания», — скажет нормальный член общества. Но тем-то и знаменит Горисов, что не скрывает своих желаний, какими бы странными они ни были. Балованный ребенок тоже кричит на людях, обращаясь непосредственно к толпе, минуя ограниченность матери, ибо инстинктивно ощущает силу и отзывчивость общества.
Вечером приехал Тимоха с Натаном из Хородочи, куда они пробились со вторым громким десантом под началом Алика Ашкоева. Кровать Натана была уже занята неким Женей, новым мастером такелажников. Пришлось мне уступить свое койко-место одному из путепроходцев и удалиться ночевать в балок13 к Гошке.
Здесь перед сном зашел разговор о счастливом браке. Темнота в спальне, как известно, создает интимную атмосферу, поэтому говорили все желающие:
— Счастье в браке — дело случая, — слышался голос Николая со второго яруса. — Или, можно сказать, — зависит от расположения светил на небе.
— И ты туда же, в астрологию? — уличил его я.
