Он указал на дверь, предлагая ей уйти.
— Нет.
Она привыкла всегда контролировать ситуацию, но сейчас растерялась. Она охотилась за этой серьгой больше десяти лет. Она была так уверена, что вернется сегодня домой с ней в кармане, и теперь ее сердце сжималось от тяжкого разочарования.
Нет. Она выпрямилась и посмотрела на него.
— Я хочу сделать вам предложение.
Выражение его лица стало настороженным и в то же время удовлетворенным. Он с интересом разглядывал ее, словно желая навсегда запомнить ее черты.
— Почему она так нужна вам? — спросил он. — Если она не настолько ценная?
Ее бросило в жар. Воздух вокруг них словно наэлектризовался.
— Она имеет особую ценность для моей бабушки.
А ее бабушка становилась все слабее. Жизелла хотела вложить эту серьгу в ее бледную старческую руку прежде, чем очередной приступ болезни снова не переполошит их всех.
— Вы очень сильно любите ее.
Казалось, он хотел заглянуть ей в душу своими проницательными золотистыми глазами.
— Да. — В ней снова вспыхнула надежда, когда она увидела, что он заинтересовался. — Она очень необычная женщина.
— Я уверен, что вы пошли в нее.
Это была дешевая лесть, на которую она не поддалась, но его вкрадчивый голос заставил ее покраснеть.
Это было невероятно. Кейн не пытался вызвать в ней сексуальный интерес, он просто возник сам собой. Она не знала, почему так реагировала на него. Она даже не была уверена, что он ей нравится. Он выглядел высокомерным и безжалостным.
Но при этом завораживающим. Она знала многих богатых и влиятельных людей. Никто из них не излучал такой уверенности.
Может, если бы у нее были любовники, она давно открыла бы в себе эту чувственность. Но они с кузиной заключили дурацкий пакт, что будут ждать того чувства, в которое так верила Розалия, — любви.
Жизелла просто пошла на поводу у Рози, когда они приносили клятву целомудрия. Им было по тринадцать лет, и секс так мало волновал их, что Жизелла была вполне счастлива отложить это дело. И до сегодняшнего дня она не встречала мужчин, которые могли бы заинтересовать ее настолько, чтобы она нарушила клятву.
Но вот теперь они с Кейном смотрели друг на друга, и этот взгляд наполнил ее предвкушением. Ее соски затвердели от возбуждения.
— Сколько вы за нее хотите? — спросила она, стараясь не уклоняться от темы.
— Она не продается.
Он сказал это твердо, даже самодовольно, и Жизелла нахмурилась.
— Такое красивое лицо не должно так сердито хмуриться. — Он подошел ближе и костяшками пальцев провел по ее щеке. — Это выражение может навсегда остаться таким. Пойдемте?
