«Громадовцы», эти «горячие головы», собравшиеся перевернуть весь мир вверх ногами, как выразился о них Янка Купала, стремились найти свое место в общем потоке радикальных течений.
А уже вскоре произошла очередная смена названия партии, превратившейся из «революционной» в Белорусскую социалистическую громаду. С самого начала своего существования она заявила о себе как «социально-политической организации белорусского трудового народа». Ее основные цели сводились к уничтожению капиталистического строя, свержению самодержавия и установлению «краевой автономии с сеймом в Вильно». Одновременно произошел первый раскол в зарождавшемся национальном движении: Вацлав Ивановский сконцентрировался на издательской работе, тогда как братья Иван и Антон Луцкевичи вплотную занялись подпольной деятельностью.[7]
До сих пор Вильно и Минск соперничали между собой за право называться культурным и политическим центром Беларуси, хотя как символическое и политическое пространство ни один из городов белорусам в то время не принадлежал. (Примечательно, что особое мнение по этому вопросу имела российская жандармерия; только если начальник Минского охранного отделения жаловался на неблагоприятное влияние Вильно, то начальник виленской охранки настаивал на том, что нелегальная белорусская деятельность идет как раз из Минска, тогда как Вильно всего лишь играет роль издательского центра.[8])
Сами прокламации и листовки конспиративно печатались в кооперации с польскими и российскими подпольными организациями. Позже А. Луцкевич вспоминал:
«Прокламации пошли в деревню и имели большой успех, а язык, на котором они были напечатаны, играл серьезную роль в деле пробуждения у белорусов национального самосознания, что нам казалось наиболее важным».
Именно этот опыт послужил толчком к тому, чтобы начать выпуск легального издания на белорусском языке.[9] По этому поводу на страницах журнала «Тыгодник илюстрованы» (Tygodnik Ilustrowany) Войцех Барановский замечал:
«Перед нами весьма любопытное явление — перерождение революционного движения в национальное. И эта трансформация происходит почти независимо от воли самих его инициаторов. Социалистический агитатор шел “в народ” будить ненависть к помещикам и протест против государственного строя… Сеяли ненависть к другим, а взошла из нее более сознательная любовь к своим».
Первой подобной попыткой стала начавшая выходить в сентябре 1906 г. газета «Наша доля», в плане радикализма ненамного отличавшаяся от подпольных изданий. Она просуществовала всего три месяца, а из шести ее номеров четыре были конфискованы. Но в итоге был сделан очень важный вывод — на легальную белорусскую прессу в обществе существует определенный спрос, а сама она является беспрецедентной возможностью реализации невостребованных до сих пор творческих сил самого народа.
