Он установил, что у нее прекрасная фигура, сильные спортивные ноги, высокая грудь, длинная шея; что она красиво ходит и… некрасиво, вернее, бедно одевается. Вещи на ней всегда были чистые, отглаженные, но старенькие и не очень модные.
Однажды, присочинив не очень убедительный предлог, Левашов подарил ей белую кружевную блузку, о которой мечтали даже военторговские девчата.
Он нес ей свой подарок с некоторым беспокойством. У нее никогда не знаешь, что к чему, вдруг еще обидится. Или блузка не понравится. Никакого опыта у Левашова в этих делах не было; до сих пор его подарочный набор ограничивался, главным образом, конфетами, цветочками, изредка, если позволяли финансы, духами.
Блузка — это уже была вещь. Он беспокоился.
Как всегда, реакция Наташи оказалась непредвиденной. Она, казалось, искренне обрадовалась, поцеловала его в щеку, основательно рассматривала подарок, улыбалась. Однако когда вечером прощались у скамейки, она сказала, опустив глаза:
— Спасибо, Юра, за подарок, он мне очень понравился. И давай договоримся — это первый и последний. Ладно?
— Но, Наташка…
— Пожалуйста, Юра. Иначе мы рассоримся.
Она снова поцеловала его в щеку и пошла к дому, изредка оборачиваясь, чтоб помахать рукой.
Что за нрав! «Иначе рассоримся»! Она так произнесла эти слова, что он почувствовал: она не шутит. За ее внешней мягкостью он угадывал характер твердый, не знающий колебаний.
Разумеется, Розанов и Цуриков не могли не заметить необычного состояния друга. Его постоянно приподнятое настроение, успехи в учебе, преувеличенная тщательность туалета, таинственные исчезновения по субботам и воскресеньям давали повод для догадок.
— Очередной роман, — определил Цуриков.
— Беспрецедентный по длительности и интенсивности, — красиво выразился Розанов.
— Надо выяснить, — решили оба.
Левашов сопротивлялся недолго. Во-первых, скрывать подобное от близких друзей — все же свинство, а во-вторых, его самого распирало желание поведать свою тайну.
Рассказывал долго, но вот что странно, детали, которые раньше подчеркивали бы какие-то интимные моменты, сейчас он ревниво хранил про себя. И ребята поняли: на этот раз Левашов влюбился по-настоящему.
Друзья немедленно и энергично стали опекать Левашова. Они пичкали его бесполезными советами, предлагали новую фуражку или дефицитный одеколон, старались делать за него задания, чтоб предоставить ему побольше свободного времени. Взамен они требовали единственное — познакомить их с Наташей. Но как раз на это Левашов не решался. Ему дорога была каждая крупица времени, проведенная с нею наедине, и он не хотел впускать в замкнутое пространство этих коротких часов никого, даже близких друзей.
