В центре небольшого ректорского зальчика институтской столовой за длинным столом собрался цвет научно-преподавательского состава, который степенно обедал, ведя чинные беседы. В уголочке зала, за двухместным столиком не обращая внимания на тарелки перед своим носом, тихонько говорили явно о важных делах Губернатор острова со своей первой советницей. Вдруг джисталкер замер, потом схватился за голову и тихонечко застонал под сочувственным взглядом куколки-вампирчика, в котором искорками вспыхивало искреннее удовольствие прирожденной интриганки.
Работа 3. Проблемная
"Как хорошо было на дне!" -
подумал пловец, заваленный
в подводной пещере.
(про полоски зебры и жизненное дно)
Могучий и ужасный шеф, великий бизнесмен и изощренный финансовый полководец Рудольф Иванович занимался немного непривычным для себя делом - успокаивал нервную истеричку. Как вы догадываетесь, в этой нелицеприятной роли в тот момент выступал мужественный и решительный я.
- Увольняюсь! - с нервическими интонациями орал всем известный джисталкер, благо звукоизоляция в кабинете шефа отменная, и никто этого так и не услышал (хотя, предполагаю, шеф оставил запись разговора, на всякий случай...)
- Тим, успокойся, ничего страшного не произошло, - увещевал меня Руди. - Вспомни, ты выпутывался из гораздо более сложных ситуаций.
- Тебе легко говорить, - вытащил я из недр подсознания могучий аргумент женской истерии, на который до сих пор у всех мужчин мира так и не найден достойный ответ (правда, что это означает эта фраза я не понимаю, но действует она безотказно!).
На Рудольфа Ивановича аргумент тоже подействовал и он озадаченно замер. Потом шеф присел со мной рядом и почти минуту мы молчали, олицетворяя всем своим видом вселенскую грусть. По истечении скорбной молчаливой минуты, посвященной нами судьбе и ее превратностям, шеф тихонько пробормотал фразу, которая на девяносто процентов прекращает любую истерику, если произносится правильным тоном (а Руди ораторским искусством владел практически в совершенстве).
- Мне бы твои заботы... - ненавязчиво выдохнул шеф, и моя истерика куда-то пропала.
- Что там такое, - хмуро спросил я.
- Да ладно, мелочи, - отмахнулся Рудольф Иванович с таким видом, что сразу стало понятно - все крайне серьезно.
- Снова плакаться начну... - пригрозил я, и это незамедлительно подействовало.
- Да все то же, что и обычно, но на этот раз в глобальных масштабах, - буркнул шеф, и моя истерика была задвинута в глубины подсознания - туда, где ей и положено было находиться с самого начала.
