Как часто для развлечения подходил он к морю! Видел он там рыб, плававших в воде, и мог бы поймать их, но все равно не мог бы их есть: редко дымилась его кухня, и не было дня, когда бы он не скорбел об этом.
Раз пошел он из своего приюта в лес. Там увидел он много смелых проворных зверей. Один из них хотел было съесть мальчика, но тот убил зверя своим мечом. Был этот зверь похож на хамелеона. Начал Гаген снимать с него шкуру и почувствовал, что сила его возрастает. Захотелось ему испить крови зверя, и, напившись ее, получил он огромную силу. Разные мысли стали тогда приходить ему в голову. Гаген закутался в шкуру убитого животного; тушу отнес он домой. Таким образом, женщины постоянно пользовались его добротою и от новой пищи возвышались и сердцем, и духом. Дров было у них довольно, но не было огня, и Гаген высек несколько искр из твердого камня. Так научились они пользоваться тем, что прежде было для них неизвестно. Но некому было служить им, и они должны были сами приготовлять себе кушанье на огне. От перемены пищи все они стали сильнее и красивее; сам же неукротимый Гаген получил силу, равную силе двенадцати взрослых мужчин. Но всех их очень огорчало, что, казалось, должны были они навсегда остаться в пустыне. Попросили раз женщины Гагена проводить их к морю. Они шли, стыдясь себя, — так плохо было их платье, изготовленное их собственными руками после того, как нашел их Гаген.
Двадцать четыре дня шли они лесом. Наконец, увидал юноша корабль, шедший с тяжелым грузом из Гаради. Гаген принялся громко звать его, несмотря на свист ветра и шум бурных волн. Корабль трещал, приближаясь к берегу; бывшие на нем люди, увидя на берегу девушек, испугались, приняв их за русалок. Владелец корабля, граф, был родом из Салми. Он раньше уже хорошо знал Гагена и его род. Он был их сосед. Но сын Сигебанда Ирландского не узнал никого из пилигримов. Граф не позволил своему кормчему пристать к берегу. Несчастный Гаген стал тогда просить их именем Бога взять его на корабль с этого безлюдного песчаного берега, и мореходы приободрились духом, когда так смело назвал он Христа.
Граф сам двенадцатый спустился в лодку. Не терпелось ему узнать, были ли то лесные духи или же дикие чудища морские. Никогда еще во всю свою жизнь не видал он таких красивых существ. Но прежде, чем выйти на берег, стал он их спрашивать:
— Скажите мне, крещены вы или нет и что вы тут делаете? — говорил он, глядя на прекрасных девушек, едва прикрытых молодым мохом.
