После войны он открыто говорил о соучастии граждан в холокосте. В это время он создал одно из самых знаменитых протестных стихотворений, в котором говорилось о рисках политической апатии. (Заметьте, что история текста стихотворения сложна, Нимёллер так и не написал окончательного варианта, называя разные группы в зависимости от того, перед кем он выступал, и я даю одну из предположительно доработанных версий.)
Сначала они пришли за социалистами, и я промолчал —
Ведь я не социалист.
Затем они пришли за членами профсоюзов, и я промолчал —
Ведь я же не член профсоюза.
Потом они пришли за евреями, и я промолчал —
Ведь я не еврей.
Затем они пришли за мной — и никого не осталось, чтобы заступиться за меня[255].
Это горькое высказывание. На мой взгляд, оно показывает, как опасно делать вид, что нас не касаются проблемы общества. Оно говорит о соучастии, которое идет рука об руку с безразличием. И заставляет нас задуматься, почему мы часто бездействуем, когда люди вокруг нас страдают.
Мы можем ответить на гипотетические этические дилеммы нравственным негодованием. Мы можем думать, что если жестокий лидер-ксенофоб попробует прийти к власти, мы отстоим свои ценности. Что мы бы никогда не смогли вовлечься в системное угнетение евреев, или мусульман, или женщин, или других меньшинств. Что мы не позволим истории повториться.
Миллион пособников
Но и история, и наука ставят это под сомнение. В 2016 году, нарушив клятву хранить молчание, данную 66 лет назад, 105-летняя секретарь Йозефа Геббельса сказала: «Сегодня люди говорят, что они бы выступили против нацистов, — и я верю, что они искренни, но, поверьте, большинство из них не сделали бы этого»[256]. Йозеф Геббельс был министром пропаганды Третьего рейха во времена Гитлера, и он способствовал разжиганию войны нацистами. Геббельс упростил осуществление действий, считавшихся почти во всем мире злом; когда стало ясно, что Вторая мировая война проиграна, покончил с собой вместе с женой, предварительно убив своих шестерых детей — отравив их цианистым калием.
Чудовищные поступки, совершаемые людьми, ведомыми идеологией, — это одно, но соучастие «обычных» немцев в холокосте оказалось за пределами чьего-либо понимания. Ученые решили исследовать, как можно было вовлечь в кошмар все население страны. Милгрэм придумал свои знаменитые эксперименты (о которых я уже рассказывала в главе 3) после суда 1961 года над одним из ответственных за принятие «окончательного решения»
