Каждый день, вернувшись с работы, я отвечала на вопрос дочери «Не дали жилье?» — усталым «нет…». И только в конце октября опередила вопрошающий взгляд: «Дали!»
Первого ноября мы вошли в пустую квартиру только что построенного дома с сумками и купленным по дороге караваем хлеба. Мама, оттеснив меня от двери, вошла первой и, что-то шепча, разбросала в пустой квартире монеты. Дочь бегала из комнаты в комнату и вновь задавала бесконечные вопросы: «Как же мы будем жить без мебели? Где мы будем спать? В какую школу я пойду?»
Мы не разделяли радость дочери. На серых потолках — желтые разводы. Обои в маслянистых пятнах. Линолеум — до невозможного! — закапан краской. Изо всех кранов капает вода, она течет и из батарей. В ванной — гора металлолома: остатки труб, обрезки листового железа, кусок батареи… и «козел» — приспособление строителей из нестру-ганных досок.
Остаток дня мыли полы и окна, перебеливали потолки, сдирали в коридоре обои. «Козел» оставили в качестве стола, соскоблив с него грязь и цемент и застелив газетой. Позднее на нем дочь готовила уроки, сидя на стиральной машине.
…Приобрели телевизор, поставили на пол, воткнув вместо антенны проволоку. Включили: «…где-то в начале июня развернулись работы по строительству жилья для эвакуированных из зоны аварии на Чернобыльской АЭС. Работы велись такими темпами, каких еще не знало отечественное градостроительство. Десятки киевских предприятий и строительных организаций направили лучших специалистов на стройплощадки. Их самоотверженную работу можно смело сравнить с работой тех, кто сегодня занят ликвидацией последствий аварии четвертого блока ЧАЭС… В воскресенье на центральной площади Здвижевки состоялся митинг, посвященный открытию нового села. Слово предоставляется…
— В рождении этого и многих других поселков ярко проявились великие силы нашей партии, ее исключительная забота о благосостоянии, о жизни, в конечном счете, советских людей… Да, наша партия делает все, чтобы сохранить мир на земле. И этот поселок является олицетворением мудрой ленинской миролюбивой политики. Пройдет не так уж много времени, сотрутся горечь и беда в памяти нашей, а здесь будут жить люди, новые поколения советских людей, а все это еще раз докажет величие нашего духа, величие наших коммунистических целей…
Сегодня в Здвижевке поселилась триста шестьдесят одна семья из Чернобыльского района…»
«Выключи…», — попросила мама и принялась сооружать из одеял и пальто на полу постель. Утром мы встретили знакомую, рассказавшую о том, что Ольга покончила жизнь самоубийством. Отравилась. Из-за неопределенности в решении квартирного вопроса для строителей. Осталось двое детей. После ее похорон был «бабий бунт», далекий от шолоховского.
