Особый разговор о молодых. Тринадцатого марта из Ладыжинского училища работников торговли Ивано-Франковской области приехали в Припять на три месяца на практику учащиеся, в основном девочки. Им тоже разрешили выплату компенсации по перечню утраченных вещей. Что берет с собой человек на три месяца, да еще летом? Шубу, шапку меховую, трое джинсов? Конечно, нет. А в перечне указывались эти вещи. У всех практически были такие дорогие вещи и так много — на сумму до трех тысяч и более, что их машиной нужно было бы вывозить. А ведь приезжали с сумками. Мы, конечно, проверили, опросили мастеров, завуча училища. Девочки уменьшили перечень до сотен рублей. И получили за действительно утраченные вещи. Но сама попытка обмануть государство во время такой страшной беды потрясает настолько, что не хватает слов. Нет уважения к таким! За прилавок встанут безнравственные продавцы.
Попытались воспользоваться моментом и некоторые учащиеся Припятского СПТУ, жившие и получившие образование за счет государства, ходившие в казенной одежде…
Припятский исполком сложил свои полномочия 21 июня 1987 года. Для продолжения работы осталась оперативная группа при Ирпенском горисполкоме по городу Припять. Я ее возглавляю. Выплачиваем компенсацию тем, кто возвращается со строек Сибири и Дальнего Востока, из-за границы, решаем вопросы их поселения. Кроме этого, у нас было пять гаражных кооперативов, в личном пользовании граждан — свыше трех тысяч легковых машин, у сотен людей — мотоциклы, моторные лодки. И за это выплачиваем компенсацию.
Очень хочется верить, что не будет больше таких случаев, таких аварий, таких бед. Я не физик, не энергетик. Но ученые в большом долгу перед землей, и не только перед этой — атомные станции построены в густонаселенных районах, под водохранилища уходят и плодородные земли, а блоки везде одинаковые. И нет в них веры! Но уж раз случилось горе такое, давайте же не будем обманывать друг друга. Нужно прежде всего выяснить всю правду и об атомных, и о положении на Чернобыльской АЭС, и о поведении людей в экстремальной ситуации. На будущее. Для себя я вынесла твердое убеждение: нужно видеть каждого человека, к каждому подходить индивидуально, нельзя мерять по шаблону, кабинетными мерками.
— Я всегда считал себя крепким, волевым человеком, хотя судьба никогда не баловала. А сейчас воля моя парализована. Иногда такое отчаяние накатит…
…Он приедет ко мне через два года после аварии, сотни раз перебрав в памяти прошедшие дни, сотни раз расчленив их на часы и минуты, и лишь после того, как убедится, что действовал по совести и обстоятельствам. И не только как начальник автотранспортного предприятия 31015 (уже бывшего), но и как «односельчанин» жителей Чернобыльского района, где все знают всех по отцам и дедам, по делам и поступкам. А еще как муж и брат.
