Послала я, значит, мужа к Наташе, а сама стала звонить Владимиру Павловичу Волошко, председателю исполкома. Было около двух ночи. Что случилось? — спрашиваю. Он: да беда, но еще толком ничего не знаю. Стала звонить Владимиру Константиновичу Кононыхину, зампреду. Вроде как поднимаю всех своих, хотя тревоги особой не ощущаю. Тут мне Волошко позвонил уже из исполкома: собирайтесь… Я еще перезвонила жене нашего Толи-водителя и побежала. Минут в пятнадцать третьего уже была в исполкоме. Волошко: собирай аппарат, всех заведующих отделами и Валерия Семеновича Иващенко — начальника штаба гражданской обороны исполкома. А я не готова срочно выполнить задание: не знаю, где Иващенко живет, адреса у меня нет, помню только, что в двадцать первом общежитии. Поднимаю заведующую общежитием — и уже через двадцать минут Валерий Семенович был в исполкоме. Вот такие люди — даже никто не спросил, зачем ночью в исполком…
Волошко начал совещание. Случилась беда, не могу пока сказать какая, но это плохо. Упал блок. Не знаем, что с реактором. Я, конечно, своими словами передаю суть… Волошко приказал подготовить все документы и данные по количеству проживающих в каждом доме. Мы, говорит, должны свое дело сделать, хотя и ничего не решаем.
Мне было поручено работать с людьми, то есть оставаться в кабинете и поддерживать связь. Забегая вперед, скажу, что все расчеты по эвакуации у Иващенко были готовы. Но группа работников исполкома еще раз все уточнила. В 18.00 все эти данные легли на стол перед Волошко. А в 22.00 уже стояли готовые автобусы.
Утром собрались на совещание вновь. Но уже были товарищи из Киева, из партийных органов, из облисполкома. Пришли и наши депутаты — мы еще в четверг объявили для себя субботу рабочим днем, было много работы по подготовке сессии. На 28 апреля готовили сессию. О радиации на этом совещании тоже не было сказано ни слова… В городе, как обычно на выходные, было намечено много мероприятий. Заспорили. Один говорит: отменять. Другой: не отменять. Меня что поразило… Задала этот же вопрос уже после спора и директор четвертой школы Голубенко — в школе большое мероприятие, придут дети. Все решил секретарь обкома партии Маломуж: проводить. А нам здесь же сказали, что нужно закрыть дома окна и меньше находиться на улице. Людей не тревожить, а то поднимут панику… Зашла я после этого совещания довозмущаться к Кононыхину. Прибегает Герман, заведующий орготделом горкома партии: Николай Михайлович Жирный (это председатель горспорткомитета) отказывается проводить спортивный праздник, примите меры… Попытались мы и его уговорить. Куда там: не сейте панику… Вот так было. В этот день только двенадцать свадеб люди справляли… Ночью приплелась домой. Конечно, мы не могли объявить официально, что случилась настоящая беда и нужно принять меры защиты. Нам этого не позволили. Но людям говорили: и депутатам сказали, и начальникам ЖЭКов, и другим. Но совесть мучила и было трудно уснуть, хотя усталость такая, что все болело.
