И тут я почувствовал, что наш дельталет дает сильный крен. Первая мысль была самая естественная – шальная пуля все же задела капитана Волоколамова. Я схватился за свой управляющий треугольник, но выровнять машину не сумел.
– Падаем, командир… – спокойно сказал Волоколамов. – Стойку пулей повредило. «Крыло» вихляет. Куда прикажете падать, товарищ подполковник?
Капитан, кажется, смеялся над нашим положением. Смеяться – это лучше, чем паниковать. И вообще слышал я такое непроверенное мнение, что человека с улыбкой на том самом свете, куда все мы идем, лучше встречают, чем кого-то другого, напуганного или озлобленного…
* * *
Мы сопротивлялись падению, как могли; а могли мы немногое… Руки уже ныли от напряжения. Управляющий треугольник передавал на крыло только две манипуляции – когда мы подавали его от себя или же на себя, то есть пытались или набрать высоту, или сбросить ее. А все попытки хотя бы чуть-чуть лечь на крыло завершались непонятным и непредсказуемым движением, но обязательно не в ту сторону, в которую мы хотели повернуть. Это было равносильно тому, что ехать на автомобиле по извилистой улице с напряженным движением, имея возможность лишь прибавлять и убавлять скорость, но не поворачивать. Пуля повредила систему управления, и лететь дальше в таком состоянии было невозможно. Оставалось одно – снижаться и искать возможность для аварийной посадки. Причем впереди, сколько я ни смотрел, такой возможности нам не представлялось. Для посадки нужна была площадка хотя бы метров в пятьдесят-семьдесят. Это тот необходимый минимум, который позволил бы нам предельно сбросить скорость. А удариться во что-то даже носом, если скорость будет невелика, не так и страшно. Главное – вовремя сгруппироваться и перенести удар так, чтобы не получить травму.
Между тем по нам не переставали стрелять, и мы даже не знали, сколько бандитов выставлено против нас, – не было времени, чтобы поискать стрелков взглядом, потому что попытки удержать дельталет в полете занимали все наше внимание. Но пули летели часто, и хотелось поблагодарить задним числом уже покойного бригадира рабочих за качественно выполненное задание – бронежилеты нас спасали. Я, кажется, вывел из строя уже десятерых бандитов. А сколько их здесь вообще? В недавнем нападении на село, когда испытывался суперлубрикант, участвовала, как говорил генерал, неприлично большая банда; но даже он предполагал, что в ней было много статистов, призванных создать видимость чрезвычайной силы, чтобы вызвать в качестве противодействия значительные федеральные силы… В общем, численность боевиков еще предстояло выяснить. Но забивать этим голову при попытках удержать дельталет в полете и не врезаться в склон хребта было невозможно. Тем более что опасность возрастала с каждым метром. Я часто посматривал вперед и видел, как катастрофически быстро мы приближаемся к крутому повороту ущелья, где уже не сможем маневрировать. Вскоре должно было произойти столкновение или со скалами, или с деревьями – ведь внизу не было даже минимально пригодной площадки для посадки.
