В этом мире о совместимости в постели, наверно, даже не задумываются, проскочила вдруг у Светы шальная мысль. И о гороскопах тоже. Женился — и будь счастлив.
Скорей всего, Ульф сделает все просто и незатейливо. А если долго воздерживался после расставания с женой — то и быстро.
Вот только его когти…
— Я не причиню тебе боли, — негромко уронил Ульф. — Не бойся.
И Света, глянув на него исподлобья, торопливо содрала с себя рубаху, оставшись голой до пояса. Замерла, на мгновенье смутившись.
Ничем не прикрытые груди торчали как-то вызывающе. Её бельишко сейчас сохло на краю сундука, загороженное сумкой, чтобы не бросаться в глаза. Не упускать же возможности постираться, раз уж отвели помыться…
Ульф смотрел ей в лицо, словно даже не заметил обнажившуюся грудь.
Света схватилась за завязки на штанах, ощутив разом и облегчение, и легкую тревогу — может, ему не понравилось то, что он увидел? Распустила узлы…
И тут её смелость закончилась. Она замерла, стоя на коленях под янтарным взглядом Ульфа — вцепившись в пояс уже развязанных штанов, внезапно устыдившись того, что вытворяла. Перед малознакомым, по сути, человеком.
Точнее, перед оборотнем.
— Ты красивая, — медленно сказал Ульф.
А потом он потянулся к ней, пригибаясь — и косясь на её лицо. Отвел взгляд, только когда поймал ртом один из сосков.
Света вздрогнула, немного отшатнулась. Подумала путано, ни к селу, ни к городу — вот и началось.
Руки Ульфа легли на её бедра — чуть ниже ладоней, все ещё державших пояс штанов. Затупленные, округлые на концах когти мягко вдавились в ягодицы.
Уже и не отодвинешься, мелькнуло у неё.
А следом было — жар его рта, покалывающее прикосновение клыков, тревожная, шершавая ласка языка, прошедшегося по соску. Горячие выдохи на коже — его, Ульфа.
И Света, задохнувшись, разжала пальцы. Ладони Ульфа на мгновенье соскользнули с её тела, позволив штанам упасть. Снова легли на бедра. Он тут же поймал губами второй сосок…
Она так и стояла перед ним на коленях — бесстыже голая, напряженная. Смотрела на его макушку, судорожно дыша и вцепившись ему в плечи. Слушала, как бьется её сердце — и частый стук в ушах сливался с тяжелым дыханием Ульфа.
Жар от ласки его рта тек по телу, хватка рук, сжимавших бедра, становилась все крепче. От когтей, опять вдавившихся в кожу, сладко ныло в низу живота, между ног…
Ульф вдруг выпрямился, ладони Светы соскользнули с его плеч. Быстро расстегнул пояс, отшвырнул в сторону. Следом содрал рубаху, тоже отбросил.
