Ульф обхватил её и второй рукой, бросил какое-то непонятное слово. По каюте разлился неяркое сияние — загорелся шарик в углу, под потолком. Глаза оборотня янтарно блеснули на свету.
— Мы не договорили, — по-прежнему хрипловато сказал Ульф. — Ещё нужно обсудить вено (выкуп) за невесту. Обычно его отдают отцу или родичам жены — на случай, если муж её отпустит. Или умрет, ничего не оставив. Я заплачу за тебя двести марок золотом. Но твоих родичей здесь нет. Поэтому вено за тебя я передам на хранение в казну Ульфхольма. Как только доберемся туда, ты получишь записи, скрепленные печатями волчьего города. И сможешь забрать эти деньги, когда меня не станет… или если мы расстанемся. Ты согласна на двести марок, Свейтлан?
Она застыла. Все это напоминало продажу собственного тела. Выкуп, золото…
Но жизнь не сказка, растеряно подумала тут же Света. В одном Ульф прав — случись с ним что-то, она останется в этом мире одна. Неизвестно, позволят ли ей потом жить в его доме. И вообще остаться в Ульфхольме, с её-то даром.
А то, чем он занимался, и впрямь может закончиться его смертью. Все эти драки на море…
И все же идея выкупа ей не нравилась. Наверно, воспитание в другом мире печально сказалось на её умственных способностях.
Света тяжело вздохнула. Помотала головой.
— Двести пятьдесят? — Ульф почему-то улыбнулся. Когти пригладили ей спину, пройдясь от шеи и ниже, до талии.
Ведь не отстанет, осознала она — почему-то прогибаясь под его ладонью.
И, вскинув руку, показала ему пятерню.
— Пять? Или пятьсот? — Ульф улыбнулся ещё шире.
Свете вдруг показалось, что он забавляется. Ловит запахи, идущие от неё, понимает все, но посмеивается…
— Пять, — твердо заявила Света на его языке — благо это слово она только что услышала.
А следом решила — пора кончать с этими дарами и выкупами. Сдернула с его волос кожаный ремешок, стягивавший их сзади, поймала толстую прядь, вытянула её вперед. И объявила на языке Ульфа, торжествующе:
— Шкура.
Затем двумя пальцами перехватила его волосы у виска, словно перерезая их ножницами.
Слово прозвучало исковеркано, но он понял. Ответил ухмылкой.
— Значит, пять марок — и несколько волосин? Ты не ценишь себя, Свейтлан. Если со мной что-нибудь случится, пять марок надолго не хватит. А если мой дар когда-нибудь понадобится — волки, увидев его, лопнут со смеху. Я прослыву трусом, испугавшимся царапины.
— Испугавшимся… — Света ухватилась за это слов. Махнула рукой в сторону. — Волки. Испугавшимся волки?
