– Навряд ли. Мне об этом ничего неизвестно.
– Что же предпринял ты сам, чтобы привлечь его к церкви?
– Он не из тех людей, отче. Он холоден, замкнут и упорен. Он…
– Отвечай на мой вопрос, батюшка. Я жду…
– Mea culpa, отче. Я пытался проникнуть в графский дворец. Уповая на его…
– И что же?
– Мне неприятно говорить об этом, отче.
– Поведай мне все как на исповеди, Пялужис. Не утаивая ни малейшей детали. Никаких «приятно», «неприятно» et cetera.
– Передо мною захлопнули дверь этого дома.
– Почему?
– Возможно, мне не хватило обходительности и я чем-то не угодил им.
– Ох. Это не объяснение. Изволь изложить все конкретно, говори ясно и по делу, отец Пялужис! Иначе, да простит меня Господь, я разозлюсь. Почему тебя… хм… изгнали?
– Меня не выгоняли, отче. Это неточное определение.
– Батюшка Пялужис!..
– Да, отче. Повинуюсь. Это произошло потому, что я отказался отговорить девушку, Пиме, от брака с Криступасом Мейжисом, как о том просил меня граф.
– Сии двое пострадавшие суть?
– Так, отче.
– Почему же ты отказался побеседовать с ними?
– Но, отче…
– Понимаю, все понимаю. Но на самом ли деле ты отказался исполнить просьбу графа? Быть может, тебе просто не удалось отговорить девушку? А? Отвечай же, чего молчишь? Ну?
– Нет, отче. Я… я отказался побеседовать с ними.
– Бог видит, лжешь ли ты, батюшка. Я-то не вижу, но от Господа ничего не утаишь.
– Воистину, отче. Не утаишь.
– Значит, у графа были свои планы насчет этой девицы?
– Да, отче. Мне кажется, он был в нее влюблен.
– Откуда тебе это известно? Он тебе сам признался?
– … да, отче.
– Вы с графом беседовали столь откровенно, касались таких задушевных тем? Сие противоречит твоему утверждению, что граф холоден, а тебе не хватало обходительности.
– Мы беседовали в тот единственный раз, когда граф обратился ко мне со своей просьбой. Он прискакал ко мне верхом. Больше мы ни разу с ним не разговаривали.
– Как же так? Что же ты тогда делал в графском дворце?
– Я… я… читал в их библиотеке.
– Ха. Итак, посиживая в графской библиотеке, ты намеревался привлечь их к Католической церкви? Браво, отец Пялужис. Браво, браво. Ревностное старание миссионера. Что и говорить. Ну ладно. Не намекал ли граф на свои притязания, когда ты отказался удовлетворить его просьбу?
– Не намекал…
– Я хотел бы услышать более твердый ответ. Да или нет?
– Нет.
– И что же было дальше?
– Ничего особенного. Я огласил помолвку Пиме и Мейжиса. Все, как положено. За три воскресенья. А потом была свадьба.
