«И вот пришел. Где те двое, что упомянуты в письме?»
«Они хотели сбежать. Они хотели… Я должен был доставить письмо… Они погибли…»
«Как тебя зовут?»
«Мейжис… Косматик Мейжис».
«Мейжис? – Его брови поползли вверх. – Вот оно как. А я думал… Значит, Мейжис, ты убил тех двоих».
«Я не хотел… Они сами…»
«Да, да. И чего же ты пришел? Думаешь, за это ты удостоишься нашей милости?»
Дедонька, у меня в глазах потемнело. Но я не мог упасть на глазах у губернатора.
«Да. Господин капитан обещал… Он написал письмо».
«Ты умеешь читать? – Он помахал письмом у меня перед лицом. – Знаешь, что тут написано?»
Я тряхнул головой: нет.
«Да, письмецо-то он написал. Господин капитан, – губернатор вновь рассмеялся, – господин капитан хитрый человек, хотя этого трудно ожидать от господ капитанов. Только за солдат ему придется ответить. По всей строгости».
«Хороший человек». – Я качался.
«Ты так думаешь? Что ж, твоя воля. Может, так оно и лучше. Ну, будь здоров».
Он повернулся, чтобы идти.
«А я? Могу идти с Богом?»
«Именно. Отведите его в гарнизонную тюрьму».
Тогда я закричал, дедушка:
«Я не хотел их убивать! Мне только письмо отнести надо было! Моя девочка, маленькая моя девочка. Я должен с ней обвенчаться. Она ждет».
«Свадьбу придется отложить. Боюсь, что насовсем». – Он усмехнулся, и тогда я понял, что от него мне не вырваться. «Я тебя повешу» – таково было имя его улыбки.
Ах, отец, так мы не одни?
– Да, Мейжис. За нами пришли. Уже рассвело. Ты успел мне все рассказать.
Держи меня за руку, дедонька. Не позволяй им разлучить нас. Я хочу, чтобы ты до самого конца не отпускал ее. Эй вы, дайте мне воды! Ну вот, спасибо. Не успею я, тятенька, отблагодарить тебя за заботу, за твою доброту, за то, что меня выслушал. Уже не успею. Я хотел вымыть тебе ноги, дедушка. Вымыть тебе перед смертью усталые ноги, которые болели у тебя по ночам, которые так ныли сегодняшней ночью, но ты молчал, ничего не говорил и не жаловался, чтобы я сумел закончить свой рассказ. Я ничего о тебе не знаю, тятенька, но и знаю довольно: ты добрый. Таких людей не следовало бы наказывать смертью. Я хотел своими руками, встав на колени, в благодарность за все вымыть твои жилистые ноги, голени, ступни. Не успел.
– Ничего страшного, деточка. Не за что меня благодарить. Не надо грызть себя.
Какой прозрачный воздух сегодня утром, дедонька, какой чистый, совсем как глаза моей девочки, как ее голос, как слова, вылетающие у нее изо рта. Держи меня за руку, тятенька. Никогда я больше не увижу ее, а она не увидит меня. Змий! Гляди, дедушка, змий на нас смотрит! Видишь, там, куда моя рука кажет?
