вскоре некий видный иезуит попросил у Шуазеля позволения прочесть ему похвальный отзыв о нем, который содержался в надгробном слове маршалу де Боль-Илю, произнесенном отцом Невилем. Иезуит прочел этот отзыв по авторской рукописи, и министр узнал почерк. Тем не менее отомстил он отцу Невилю лишь одним-велел передать ему, что надгробные речи получаются у него лучше, чем памятные записки на имя короля.
Будучи генеральным контролером финансов, г-н д'Энво обратился к королю с просьбой дозволить ему вступить в брак. Король, уже знавший, кто невеста, ответил: оВы для нее недостаточно богатып. Когда же д'Энво намекнул на то, что этот недостаток искупается его должностью, король возразил: оО, нет1 Место можно и потерять, а жена останетсяп.
У г-на де Шуазеля ужинали бретонские депутаты, один из которых, человек на вид весьма степенный, за весь вечер не промолвил ни слова. Герцог де Грамон, пораженный его внешностью, сказал шевалье де Куру, командиру полка швейцарцев:
- Хотел бы я знать, какие речи можно услышать от такого человека! Шевалье немедленно обратился к молчальнику.
- Из какого вы города, сударь?
- Из Сен-Мало.
- Из Сен-Мало? Так это ваш город охраняют собаки? Вот странно !
- А что в этом странного? Охраняют же короля швейцарцы! - ответил степенный бретонец.
Во время американской войны некий шотландец спросил француза, указывая ему на кучку пленных американцев: оВы сражались за своего государя, я - за своего, но за кого дрались эти люди?п. Такой вопрос сделал бы честь тому королю страны Пегу, который чуть не умер со смеху, узнав, что у венецианцев нет короля.
Случилось так, что меня очень сильно взволновала какая-то несправедливость. Видя это, один старый человек сказал мне: оМилый мальчик, мчитесь у жизни примиряться с жизньюп.
До назначения своего генеральным контролером финансов г-н Орри был весьма близок с аббатом де Ла Галезьером. Когда же он получил эту должность, его привратник, переименованный отныне в швейцара, сделал вид, что не узнает аббата. оДруг мой,-сказал ему де Ла Галезьерне опережай событий: твой хозяин еще не успел зазнатьсяп.
Некая девяностолетняя старуха сказала г-ну де Фонтенелю, которому было тогда девяносто пять: оСмерть забыла о насп. - оТс-с!п, - ответил Фонтенель, приложив палец к губам.
Нос у г-жи де Немур был длинный и крючковатый, губы алые; г-н де Бандам говорил о ней: оОна похожа на попугая, который ест вишнюп.
Застав у своей любовницы г-на де Бриссака, принц де Шараде сказал ему: оВыйдите!п.-оМонсеньера-ответил де Бриссак,-Baши предки сказали бы: ?Выйдем!"п.
