Маршал де Виллар до старости оставался весьма привержен к вину. В 1734 году, прибыв после начала войны в Италию, чтобы принять там командование войсками, и представляясь королю Сардинскому, он оказался настолько пьян, что не удержался на ногах и грохнулся оземь. Однако, даже в таком состоянии сохранив ясную голову, он тут же воскликнул: оПрошу простить мой естественный порыв - я так долго жаждал припасть к стопам вашего величества!п.
Г-жа Жоффрен говорила о своей дочери-г-же де Ла Ферте-Энбо: оГлядя на нее, я дивлюсь, как курица, высидевшая утенкап.
Лорд Рочестер написал в свое время стихи, прославляющие трусость. Однажды, когда он сидел в кофейне, туда зашел человек, который безропотно дал избить себя палкой. Рочестер сперва наговорил ему кучу комплиментов, а под конец заявил: оСударь, если уж вы способны по
корно вытерпеть палочные удары, надо Было предупредить об этом сразу: я бы тоже вздул вас и восстановил свое доброе имяп.
Людовик XIV жаловался г-же де Ментенон на беспокойство, которое внушают ему разногласия среди епископов. оЧтобы избежать раскола, надо переубедить меньшинство, а это нелегко-инакомыслящих набралось целых девятьп,-прибавил он. оПолно, государь!-рассмеялась маркиза. - Велите-ка лучше большинству уступить: эти сорок человек упираться не станутп.
Вскоре после кончины Людовика XV его преемник, наскучив каким-то концертом, приказал кончить его раньше положенного времени и объявил: оХватит с нас музыки!п. Оркестранты узнали о его словах, и один из них шепнул соседу: оДруг мой, каким ужасным будет новое царствование!п.
Граф де Грамон продал за полторы тысячи ливров рукопись тех самых мемуаров, где его откровенно именуют мошенником. Фонтенель, цензуровавший книгу, из уважения к графу отказался одобрить ее к печати. Грамон пожаловался на него канцлеру, которому Фонтенель и представил свои резоны. Тем не менее граф, не желая терять полторы тысячи ливров, принудил его одобрить произведение Гамильтона.
Г-н де Л*, мизантроп вроде Тимона, разговорился однажды с г-ном де Б*, тоже ненавистником рода людского, но человеком не столь мрачным и подчас даже довольно жизнерадостным. После их меланхолической беседы де Л* проникся интересом к де Б* и признался, что не прочь подружиться с ним. оБудьте осторожны!-предупредил его кто-то. Не доверяйте его мрачности: он порою бывает очень веселп.
Видя, что влияние г-на де Шуазеля все возрастает, маршал де БельИль велел иезуиту Невилю составить для короля памятную записку с обвинениями против министра, но сам так и не успел подать ее, ибо умер. Его бумаги попали к Шуазелю, и тот, найдя среди них вышепомянутый документ, сделал все возможное, чтобы установить, чьей же рукой он написан. Это ему не удалось, и он оставил свое намерение. Однако
