Люблю и хвалю, не отвергаете гибельной чаши.
В обнимку уходим все дальше, все выше и чище.
Не скряги - не жаль, что сердца разбиваются наши.
Лишь так справедливо, ведь если не наши, то чьи же?
Не называйте его бардом
Он был поэтом по природе.
Меньшого потеряли брата -
Всенародного Володю.
Остались улицы Высоцкого,
Осталось племя в "леви-страус",
От Черного и до Охотского
Страна неспетая осталась.
Вокруг тебя за свежим дерном
растет толпа вечно живая.
Ты так хотел, чтоб не актером,
Чтобы поэтом называли.
Правее входа на Ваганьково
Могила вырыта вакантная
Покрыла Гамлета таганского
Землей есенинской планета.
Дождь тупит свечи восковые
Все, что осталось от Высоцкого
Магнитофонной расфасовкою
Уносит как бинты живые.
Ты жил, играл, и пел с усмешкою,
Любовь российская и рана,
Ты в черной рамке не уместишься,
Теснят тебя людские рамки.
Писцы останутся писцами
В бумагах тленных и мелованных.
Певцы останутся певцами
В народном вздохе миллионном.
Еще остался от Высоцкого
Судьбы неукротимый статус
И эхо страшного вопроса:
А кто остался?
ЛИЧНОСТЬ, СУДЬБА, ПЕСНИ. Юлий Ким
Один знакомый мне говорил: "Заладили: "Бард, бард - во первых он был замечательный актер".
Другой мне сказал: "Музыка у него, по моему, не очень, а вот стихи - это да. Хороший поэт".
Ю.П. Любимов, открывая панихиду начал так: "Есть такое слово - бард..." Конечно он прав. Во-первых, все таки бард.
Хотя и это для Высоцкого тесно. Да и вообще, привычные определения - талантливый, выдающийся художник, мастер - никак не сливаются с его мнением.
Я бы сказал: Высоцкий - это явление.
Его личность, его судьба, его песни - единое целое, у которого было свое художественное назначение: выразить сегодняшнее состояние русского (российского) национального духа. В этом вижу я причину неслыханной - и, естественно, не нуждающейся ни в какой рекламе - популярности Высоцкого, популярности повсеместной, во всех кругах и сферах. В этом я вижу залог его бессмертия.
Не скажу: Весь русский человек выразился в Высоцком, а скажу так: Он суммарный русский человек, тоскует, хохочет, отчаивается, рискует головой, гуляет безоглядно, яростен, бескомпромиссен, свободолюбив - по Высоцкому.
Грустит, утешает, молится, улыбается - по Окуджаве.
Задаётся - по ним обоим.
Я заметил: Высоцкий не любил безысходности. У него волк "рвался без сил изо всех сухожилий", за флажки, через запрет - и вырвался, сбежал. Кони летели сломя голову к роковому обрыву - у самого края встали, спаслись. Но если даже и безысходность - то уж такая сила, что не верится, что так зря и пропадёт.
