Но дрожала рука и мотив со стихом не сходился...
Белый аист московский на белое небо взлетел.
Черный аист московский на черную землю спустился.
Погиб поэт. Так умирает Гамлет,
Опробованный ядом и клинком.
Погиб поэт. А мы вот живы, - нам ли
Судить о нем, как встарь, обиняком?
Его словами мелкими не троньте,
что ваши сплетни суетные все?
Судьба поэта умирать на фронте,
мечтая о нейтральной полосе.
Где нынче вы, его единоверцы,
Любимые и верные друзья?
Погиб поэт,- не выдержало сердце:
Ему и было выдержать нельзя.
Толкуют громко плуты и невежды
Над лопнувшей гитарною струной.
Погиб поэт и нет уже надежды
Что это просто слух очередной.
Теперь от популярности дурацкой
Ушел он на иные рубежи.
Тревожным сном он спит в могиле братской,
Где русская поэзия лежит.
Своей былинной не истратив силы,
Лежит певец, набравши в рот воды,
И голос потерявшая Россия
Не понимает собственной беды.
А на земле - июльские капели,
И наших жизней тлеющая нить,
Но сколько песен все бы мы не пели,
Его нам одного не заменить.
Как точно мама назвала - Владимиром!
Владейте миром не во власти, а в любви,
и пускай ее цитируют
магнитофоны или соловьи.
Как хорошо называли друзья - Володею,
Звала на "Ты" заглазно вся страна.
Не обоюдная любовь, а всенародная
Россия -лучшая во всей земле жена!
А что за таинство она - любовь народная?
Она такая, где ни в чем, не врут,
Где непохмельные могильщики холодные
Могилу вырыли - а денег не берут.
Двужильная любовь, двойная тяга.
Ваганьковский народный мавзолей...
И девочка рябиновыми ягодами
выкладывает имя на земле.
Как хорошо лежать в объятьях Родины,
Она не в силах руки развести,
Поняв, что здесь лежит бесценный самородок,
который никогда ей больше не найти...
Твой случай таков, что муки этих мест и предместий
Белее Офелий бродят с безумьем во взоре.
Нам, виды видавшим, ответствуй, как деве прелестной,
Так быть или как? Что решил ты в своем Эльсиноре?
Пусть каждый в своем Эльсиноре решает как может.
Дарующий радость, ты - щедрый даритель страданья.
Но Дании всякой нам данной тот сладу множит,
Кто подданных душу возвысит до слез, до рыданья.
Спасенье в том, что сумели собраться на площадь
Не сборищем сброда, бегущим смотреть на Нерона,
А стройным собором собратьев, отринувших пошлость
Народ невредим, если боль в певце всенародна.
Народ, народившись не неуч, он ныне и присно
Не слушатель вздора и не покупатель вещицы,
Певца обожая, расплачемся, доблестна тризна.
Быть или не быть - вот вопрос, как нам быть. Не взыщите.
