За исключением упомянутых в завещании специальных распоряжений, я прошу все оставшееся имущество, не подлежащее налогообложению наследство и недвижимость разделить в равных долях между Дианой и Борингом Бриггс, Максиной и Гордоном Келвин».
Касуэлл внушительно помолчал, оглядел притихшую публику, затем продолжил чтение:
— «Кроме того, я завещаю своей сестре Диане Бриггс пятьдесят тысяч долларов, другой сестре, Максине Келвин, — такую же сумму.
Однако имеются несколько человек — тут Касуэлл замолчал, вновь окинул взором публику в зале заседаний, — которые проявили свою глубокую преданность мне.
Прежде всего я хочу назвать доктора Ферриса Алтона.
Поскольку Алтон специализируется по заболеваниям внутренних органов, не занимается хирургией, он практикует в такой области медицины, которая по сравнению с хирургией оплачивается недостаточно высоко…»
Виргиния Бакстер вцепилась своими крепкими пальцами в колени Мейсона.
— Ой, да, да, — прошептала она. — Сейчас я вспоминаю это место. Помню, как печатала его. Я помню, как она высоко отзывалась о…
— Тише, — предупредил Виргинию Мейсон.
Джерри Касуэлл продолжал читать:
— «Доктор Алтон преданно лечил меня, всегда работал очень много, и тем не менее у него нет достаточных накоплений на обеспеченную старость. Поэтому я завещаю доктору Алтону сто тысяч долларов.
Есть еще два человека, привязанность и преданность которых всегда восхищали меня. Это Джордж Иган, мой шофер, и Анна Фритч, ухаживавшая за мной при недомоганиях.
Я не хочу, чтобы моя смерть явилась для них событием, вознесшим их из бедности к богатству, но я в равной степени не хочу забывать их услуг.
Поэтому я завещаю моему шоферу Джорджу Игану пятьдесят тысяч долларов в надежде, что с помощью этих средств он сумеет открыть собственное дело. Анне Фритч я также завещаю пятьдесят тысяч долларов».
Касуэлл торопливо перевернул страницу, как это обычно делает человек, заканчивающий чтение важного документа.
— «Если кто-то, конкретный человек или группа лиц, будет оспаривать данное завещание или будет утверждать, что он или она является моими наследниками, а я вольно или невольно забыла о нем, я завещаю такому лицу сто долларов».
Кроме того, — заявил Касуэлл, — в завещании имеется обычный заключительный параграф и дата. Оно подписано завещательницей и свидетелями — покойным Делано Банноком, адвокатом, и, — тут Касуэлл сделал многозначительный жест в сторону обвиняемой, — Виргинией Бакстер.
