В шестьдесят втором году, когда она только закончила вуз и появилась в их министерстве, она была такой красивой и наивной! Можно было сказать ей любую чепуху, вроде того, что у кого-то выросли четыре уха, а она, наклонив головку и округлив глаза, доверчиво спрашивала: «Правда?» Даже над самыми глупыми анекдотами она смеялась так заразительно, что все наперебой рассказывали их ей — смотреть в ее доверчивые глаза было истинным наслаждением. Она любила петь «Голубку»:
Когда от Гаваны милой уплыл я вдаль,
Лишь ты разгадать сумела мою печаль…
Где б ты ни плавал, всюду к тебе, мой милый,
Я прилечу голубкой сизокрылой…
В те поры она и сама была похожа на голубку, целыми днями ворковала, но теперь в ней уже не осталось прежнего ребячества и наивности. Глаза глубоко ввалились, шаловливо приподнятые уголки губ как будто признали свое поражение и опустились, толстые косы, венцом лежавшие вокруг головы, куда-то исчезли, обнажив широкий лоб со вздувшимися синими венами. Жестокие люди говорят: «Типичная вдова!» Она действительно была вдовой: в семидесятом году ее муж, не выдержав бесчеловечного обращения на следствии, покончил с собой в «школе для кадровых работников».
Не надо было советовать ей выходить за него замуж… Но кто мог знать, что произойдет? Кто вообще может предсказать, как сложится чей-либо брак, — разгадать эту загадку сфинкса? В студенческую пору Хэ Цзябинь и будущий муж Вань Цюнь были друзьями. Последний обучался технике, но недурно разбирался в живописи, музыке, литературе, был хорош собой — чем не пара для Вань Цюнь? И Хэ посоветовал приятелю:
— Займись ею, не то эта голубка быстро совьет себе гнездо под другой крышей!
— А ты почему ею не займешься?
— Я? Нет, я не гожусь для этого. Я смотрю на женщин как на произведения искусства и не хочу губить их совершенства. Если я когда-нибудь увижу свою жену беременной, с торчащими сосцами и огромным, как у кенгуру, животом, я почувствую себя преступником и тут же разлюблю ее.
— Да ты эстет!
— Может быть.
— Ну, а почему тогда мне советуешь жениться?
— Не могу же я заставить всех жить согласно моим представлениям. Пусть уж лучше она достанется тебе, чем другому.
— Странный ты человек, и теории у тебя странные!
Действительно, эстет Хэ Цзябинь не знал, что некоторые вещи в женщине можно понять и оценить, только женившись на ней. Даже самым близким друзьям многое недоступно.
Вань Цюнь не была счастлива в этом браке. Сначала она испытала разочарование в любви, а затем — ужасы политических бурь. В конце концов ее мужа реабилитировали, перестали считать контрреволюционером, однако это не облегчило ее жизненных тягот.
