– Но если ты знаешь, что он здесь, то как же вышло, что никто другой не знает? – В голосе Ниму звучал страх.
– Пока что мне удалось усыпить их подозрения. Все думают, что с неба просто упал обломок древнего космического корабля.
– Но при чём тут Геро? – спросила она. – Ты сказал, что нашёл способ её спасти, – а теперь ты подсовываешь мне этого путешественника во времени, этого космического мигранта, этого хронологического беженца! Ты хоть понимаешь, до какой степени всё это незаконно? Нас схватят и обвинят в утопиоциде!
Утопиоцид? Что может означать это дикое словцо?
К счастью, Эмпирей не замедлил с определением.
– Да. Нас могут обвинить в попытке разрушить рай, – сказал он. – Но это не рай, Ниму. Здесь никто не свободен, хоть они и заставляют всех так говорить.
– Спасибо, я в курсе! – ответила Ниму зло и в то же время сокрушённо.
– Никто не свободен, – продолжил Эмпирей, – кроме него.
– Кроме… кого? – растерянно переспросила Ниму.
– Кроме этого мальчика. Я же тебе сказал, он из прошлого. Из эпохи, которая была до всеобщей связанности, – сказал Эмпирей. – До Большого Разлома. Подумай об этом.
– То есть ты хочешь сказать… – в голосе Ниму забрезжило понимание.
– Именно, – ответил Эмпирей. – У него нет сенсоров, прямой трансляции, мыслепотока; его невозможно просканировать, прочитать, отследить. Он уникален – он, вероятно, единственный ребёнок в Пузыре, который может свободно перемещаться. Он не вызывает автоматических реакций. Он может пройти прямо через центр корпорации «Эдем» – и никто его не заметит. Конечно, проделать этот путь он должен очень быстро: как я ни старайся, системы мониторинга что-то да уловят. Но поскольку нам всё равно нужно действовать как можно быстрее, я считаю, что он сумеет вывезти Геро. Он осуществит наш план – доставит её на Альбу.
Джорджу всё труднее было таиться и не издавать никаких звуков. Они строят планы с его участием, не спросив его самого! А если у него совсем другие идеи? Не везти кого-то на какую-то Альбу, а найти свою семью, например? Он хотел было возмутиться вслух, но сообразил, что куда полезнее оставаться незаметным и продолжать подслушивать. Тогда, может быть, он узнáет что-то, о чём они не захотят говорить ему напрямую.
– И к тому же, – мягко промолвил Эмпирей, – он знает её.
«Её? О ком это он?» – недоумевал Джордж.
– Её? – переспросила Ниму после паузы каким-то другим, странным голосом. – Он её знает?
В её интонации Джорджу почудилось что-то похожее на ревность.
