— Вовсе нет. То, что я собрал, оказалось ложным. Начать с того, что покойный вовсе не Чарльз Брауер.
— О, это! — небрежно бросил Кашинг, отмахнувшись. — Самое заурядное явление. Многие регистрируются по той или иной причине под чужим именем, а если у кого-нибудь из них в кармане оказывается визитная карточка приятеля, то этот человек, ничтоже сум-няшеся, пользуется его фамилией, рассчитывая в случае необходимости продемонстрировать карточку. Честно говоря, я не знаю, почему они так поступают, мы совершенно не обращаем внимания на имена. Нам надо знать только домашний адрес, да и то лишь для того, чтобы выслать по нему забытые гостями вещи.
— Был ли этот человек знаком с кем-либо из постояльцев? — спросил Селби.
Кашинг в удивлении приподнял брови:
— В отеле? Не думаю.
— Может быть, у него были знакомые в нашем городе?
— Здесь я ничего не могу сказать. Во всяком случае, мне об этом неизвестно. Могу лишь предположить, что житель Миллбэнка в Неваде, да еще домосед, вряд ли может иметь знакомых в нашей гостинице или городе.
— В тот момент, когда шериф Брэндон и я позавчера утром были на пятом этаже, — сказал Селби, — пастор вышел из номера на пятом. Номер по правой стороне, наверное, где-то между пятисотым и пятьсот девятнадцатым.
Выражение лица Кашинга изменилось, он не мог больше сдерживать свои эмоции. Наклонившись к Селби, он прошипел:
— Слушай, Дуг, кончай расследование. Ты вредишь не только отелю, но и себе тоже.
— Я намерен выяснить до конца, кто этот человек, как и почему он умер, — угрюмо заявил Селби.
— Всего лишь залетная пташка из Невады, знакомый человека по фамилии Брауер из Миллбэнка. Он знал, что Брауер отправился половить рыбку, и решил, что ничем не рискует, если позаимствует его имя.
— с Кто остановился в этих комнатах на пятом? — не отставал Селби.
— Не могу сказать.
— Посмотри в книге регистрации.
— Послушай, Дуг, ты переходишь все границы.
— Посмотри книгу регистрации, Джордж, — настойчиво повторил Селби.
— У нас нет книги, мы ведем регистрацию на карточках.
— Как вы их храните?
— В алфавитном порядке.
— Но, видимо, вы их переносите в какой-то регистр для ежедневного учета? Принеси его сюда.
Кашинг поднялся, направился к двери, но потом, поколебавшись какое-то мгновение, вернулся и вновь уселся в кресло.
— Ну, — сказал Селби, — все-таки ты принесешь мне список?
— Есть одна вещь, которую я не хотел бы предавать гласности. Она совершенно не имеет отношения к твоему расследованию.
